Ром

Как ты прекрасна в эту ночь

Как ты прекрасна в эту ночь

Как ты прекрасна в эту ночь я возбужден, хочу тебя одну, и думаю сильней, когда вхожу, о том, что нам подаришь дочь. Прекрасный аромат у той ночи: ты отдалась мне, оголив себя, я буду твой, в тебя одну входя, на радость мне стони, кричи. И ты прекрасно прошлой ночью коснулась прядей головы моей, меж ног зажав еще сильней, лизал твой нежный клитр точно. Прекрасная, со мной ночами обычно скучно – я ж зануда, не вынимать спешу оттуда, куда с утра...
Исповедь Сатаны

Исповедь Сатаны

А‘уузу бил-ляяхи минаш-шайтоони рраджиим (перевод с арабского «Я удаляюсь от проклятого Сатаны, приближаясь к Всевышнему»)! Посланник Скажи мне И́блис[1], кто твой друг, С кем любишь тайно ты общаться, В ком не рождается испуг, В Геенне огненной[2] остаться? С кем видишь сны свои о грешном, За что покой тебе не светит, Кто друг в постели и посланец В миру людей – черненный вестник? Что нравится тебе, кто твой любимец, Когда здесь ночь твоя колдует, Ты...
ВИП Ингушетия (полная версия)

ВИП Ингушетия (полная версия)

Вступление Ходил по Назра́ни[1], по кругу налево Я ехал в Мага́с[2] по дороге вечерней, Стрелял в Барсука́х[3], Ачалуки́[4] там, ущелья, И свадьбу увидел тогда с восхищеньем. Мирно гостил, в тех лучах согревался, В на́хской[5] культуре мной воспетой купался, И чтоб не случалось, хочу там гулять Я, Знайте же все, ингуши – мои Братья! Часть 1 1. На северных склонах предгорья большого Кавказских хребтов есть четыре района[6] ВИП Ингуше́тии[7] зацелованной...
Лавербой (Мррррррр)

Лавербой (Мррррррр)

Мррррррр! Я просто Кот! Пришел сегодня в гости к Вам, Я все хочу, не глуп и горд, Могу царапать милых Дам. Мррррррр! Я льстец большой, Бываю славный, но я хам, Угодник страстный Лавербо́й[1], Могу ласкать часами Дам. Вы не откажите в моем капризе, Багаж любви за мной огромен, Я остроумен и с сюрпризом, И взгляд всегда для всех бездонен. Смеюсь чуть громче женских стонов, Я слышал много их в постели, Когда покусывал и шлепал Своих избранниц на неделе. Брезглив...
Любовь за деньги

Любовь за деньги

Смысла мало в жизни этой - Повторяя вновь и вновь, Сохраню лишь три завета: Первое – это вера в Любовь! Поддержать ее всем надо, Страсть возбуждения рождая, Хоть покажется это досадно, Деньги – это вера вторая! Осмотревшись назад - С перепуга! Услышав колонны идущих - Шеренги! Печально узнаешь, что не было - Друга! Я сильно поверил в Любовь за Деньги!
Янис знал!

Янис знал!

(песня в стиле РЭП со вставками мелодии и гармонии) Куплет 1 Просыпается утром! Газету читает! Не завтракав, быстро в свой банк убегает! Да! Веселый денек дадут дебиторы. Бабки всем нам нужны! Ну а он кредитует. И не нужно ему ничего кроме денег, Комфортабельных телок, водка и телек. Наслаждается жизнью! Но что за дела? Вдруг приходит к нему Любовь без ума! И порой ему кажется, это не то, Все равно он доволен, что встретил ее. Но знакомится скромно,...
Случайная

Случайная

Встреч терпенья ожиданье, Трепет их перед свиданьем, Голос близкий неразборный Натолкнет на путь негодный, Мыслей глаз пьянящий блеск Приглушит в сознанье треск Образов своих врожденных И отправит отчужденно В руки нежные чужие, С запахом судьбы красивой. Время в жизни отломав Через ложный кавардак Обязательно к себе вернешься Мыслями в тоску напьешься, Ведь сыграл аккорд финальный - Рядом был кто-то случайный! День из-за дня, человек – ему...
Твое фото – это фантазия

Твое фото – это фантазия

Отблеск зеркал моей фотокамеры С выдержкой в пару мгновений, Образ твой украл объектив, Запечатлев как есть, без стеснений. На дисплей свой маленький вывел Образ твой. На нем ты другая, Не та, что стояла пред светом Вспышки слепящей моргая. Съемка крадет твою душу, Улыбку, задор и веселье - Ты теперь навсегда не такая В жизни своей не весенней. Признаться, глядеть приятнее на мир Через квадратный окуляр искателя, Он взгляд рассеяв, преломляет Зрачок...
Ишак

Ишак

Говорил один ишак: -Кто дурак? Я дурак? Ты кого назвал, Ирак? Я потомственный чувак, В моей тени сплошной мрак, А ты выглядишь не так, Не способен и на гак, Недруг ты мне, Ирак, враг! Чувак – кастрированный ишак. whether – который, weather – погода, wether – кастрированый баран! По-русски это валух, по-мексикански –дилдо.
Прощайте все, кто не дожил

Прощайте все, кто не дожил

Прощайте все, кто не дожил, кто ждал, надеялся и верил, кто свой фундамент заложил, кто счастье ведрами не мерил. Вы жили страстно, мы Вас помним, но не успеем всех понять, и если в море не затонем, то внукам нашим перенять осталось славные минуты, что истекают по часам, где мало нас, где много скуты, куда нам хочется бежать. Но живы мы и ярко пламя, идем, молчим, но крикнем мы, когда зашьем мы наше знамя, тогда мы крикнем им на “ты”. И наша цель...
ЦЕНТУРИОН

ЦЕНТУРИОН

Под лезвием меча погиб центурион, В последний путь направил легион Его на окровавленном гербе щита, Что на земле покоя не ища, Сражался, бился, защищал Центуриона от врагов, Под звоном сотен топоров Держался крепко, Но тогда Центуриона не спасла Надежда в крепкий римский щит, Меч был проворнее, погиб центурион не в муках, в старости, в смятении, Наоборот, он – в гордости, в цветенье Своих лучших лет: Вкушал фанфары искренных побед, Круша любовь других, Но...
Я разбился о камни

Я разбился о камни

Я разбился о камни, Что сильно блестят, Ласковым пеньем К себе так манят. Они гладки как Солнце, Как ветер ночной, Они манят и манят Своей красотой. Как дети играют, Все лица блестят, Ну сколько же можно: Все манят, манят.
Олигархам…

Олигархам…

Для меня вы все ничто, Да и чем могли вы быть: Все зовете за собой, Говорите, что любить. Хотя многие и верят И бросают якорь свой На могилах олигархов, Все зовущих нас с собой. Понимаешь, что не главный, А простой славянский смертный, Что хотят в тебе разрушить, Говорят, что суеверный. Уходите же отсюда, Не открою вам я двери, Уезжайте все с квартиры Олигархии-евреи.
Закат

Закат

Закат красивее рассвета, в него приятнее глядеть, я и не видел в мире цвета, который может так гореть. Он так безумен и так манит, я так хочу идти за ним, но в горизонте он обманет, он ветром утренним гоним. Мне не угнаться за тобою, да и зачем же я бегу, в твой замок двери я открою, ногой уверенной войду. И вверх уверенной походкой, сойду я с краю табурета и на последок крикну громко: “Закат красивее рассвета!”
Ничто не может увенчаться

Ничто не может увенчаться

Ничто не может увенчаться Красивым блеском в зеркалах, Они покажут нашу душу В граненых, битых бокалах. Меня давили, давят всех, Но мы покорны, как деревья, Без нас на свете жизни нет, Мы истину храним не веря. Но я б занялся суицидом, Как только строчку написал, И губы вымазал “повидлом”, Но в сердце веру отыскал. Как странно жить не зная, Кто ты такой? Зачем живешь? Но в сердце разыгралось пламя, Жизнь, где знаешь, что умрешь.
Нерегулярно, но с огоньком

Ты здесь

Твой образ встречаю каждый день,
Забыть тебя поэтому мне трудно,
Поверь! Поверь! Прошу, поверь!
Взгляну назад и вижу его снова
В толпе, идущей по Тверской,
Вдоль театра имени Ермоловой.
Ловлю такси и еду по Лубянке,
А слева ты обогнала -
Подрезать ржавую десятку,
Тебе не стоит и труда.
Проеду тихо по Ильинке,
И даже что не говори,
Стоит твой образ незабвенный
У «Храма Спаса на крови».
И радио в машине звонко
Вдруг скажет что-то о Москве,
И голос этот столь знакомый,
Напоминает о тебе.
По Красной площади чеканя,
Мне улыбаясь широко,
Проходишь снова удивляя,
Так грациозно и легко.
И на Ордынке за прилавком
Где продавщицы только есть,
Ты продаешь прохожим вату
Сладчайшую в моей Москве.
Прошел в музей на Третьяковку,
И кто-то вдруг из-за спины
Вдруг спросит гида о картине,
А это снова только ты.
На Савинской, в толпе жаждущих,
В клуб «Сохо», что хотят попасть,
Тебя здесь штук под десять будет,
Красивых самых из девчат.
Зайдешь на ужин в томный «Пушкин»,
Вокруг «мисье, милорд, пардон»,
На «Антресоли» все знакомый
Взгляд карих глаз твоих узор.
Прищуришься и снова видишь,
Что ты и здесь – официанткам встать,
Напитков и еды убранство -
Спешишь скорее всем подать.
И в «Корстон» заходя с друзьями,
Я вижу только образ твой,
Когда в стриптизе отрываясь,
Ты нежно позовешь с собой.
Но кажется порой мне сильно,
Что это точно не любовь,
К злодейству колдовскому ближе
Твой образ встреченный мной вновь.
И напоследок оглядевшись:
Увижу ли тебя еще?
Вдруг понимаю – непременно,
Таких как ты в Москве полно.
И утром дома просыпаясь,
Меня обнимешь нежно ты,
И пусть что рядом здесь другая,
Но все же чей-то идеал мечты.
И имя разное и цвет волос,
Но все же вижу образ твой,
Так жизнерадостно идущей
В толпе шумящей по Тверской.

< |||| > 1 2 3 4 5 6