| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Люблю тебя уж сколько лет,
А ты не скажешь мне “привет”,
Банального “привет” не скажешь
И явным видом мне покажешь,
Покажешь это, я пойму,
Пойму, ведь я тебя люблю,
Люблю тебя уж сколько лет,
А ты не скажешь мне “привет”.

Бездарно дива рассуждает,
да Бог с ней, Эндрю,
пусть считает,
что есть она хоть пуп земли,
вокруг которого все пляшут,
но мы с тобою солнца ось,
они планеты все,
пусть крутятся пред нами,
но мне приятен боле возглас твой,
о том что плачешь ты ночами
о русском языке небранном
и с юмором таким рождаешь мысли,
что нет прекраснее на свете
Толстого, Блока, Маршака!
Да будет смех в твоих устах,
когда прочтешь ты эту оду
в прощанье с Ольгиным «Алё»
и классикой соприкоснувшись понемногу!

Ответ Жиделева А.А.:

Блажен кто верует, мой Друг,
И пусть себя считают все вокруг
Похожими на пуп Земли и Солнца ось,
Но если говорить всерьёз,
То жалко тратить время зря
На чтенье «ДОРОГАЯ ВСЯ».
Уж лучше слышать русский мат
Из уст, что правду говорят,
А «рашн инглишь» пригодится
Для юмора и смеха в трудный день
Пускай потешит самолюбие девица,
Не понимая, что развеселила нас теперь.

Стихотворение содержит неформальную лексику

В Москве!
На дискотеке она пила пиво.
Подхожу!
«- Здравствуйте девушка,
Вы так смотритесь мило!
А может шампанского бутылку другую?»
«- Нет, что Вы, что Вы, лучше водку, любую!»
Один брудершафт, второй, за здоровье.
Вот и все тосты, прощайте застолье.
Через час у меня дома
Пьем текилу с лимоном.
Запомните, соли не надо,
она вредна для здоровья!

«- Ну что же приступим? Я весь в нетерпенье!»
«-Ах, Саша, мой мальчик,
Вы просто спасенье.
Я в жизни своей не поехала в гости
К незнакомцу из клуба,
Хотя меня просят.
Но Вы – джентльмен,
Меня опьянили:
Манерами, юмором, водкой, текилой…
Я готова отдаться в Ваши объятья….»
Потом час пыхтенья и снова общаться.

На душе хорошо, сердце поет,
А думаю: «Членом кончить бы в рот!»
Ну что же, приступим,
Не будем бояться,
В жизни тяжелой
Надо чаще ебаться!!!

Один комплимент,
Второй на автомате,
Она говорит,
что хочет «сзади».
Ок! Начинаю! Гандона не нужно!
В таком состоянии готов войти глубже!
Она стонет все громче, подушку кусает,
А парень мой второй раз не кончает.
«-Ну что, поцелуешь мое достояние?»
Она без вопросов начинает лизанье…

Хорошо мне становится в эти моменты,
Вспоминаю детство, школу, в бассейн абонементы,
Поход зимой в цирк,
Катанье на санках,
Урок исторички,
Теорему Лагранжа,
Купанье на Волге,
Студенчество в Сочи….
Еще три движенья
И я в нее кончу!
Раз! Два! Три! Оооо!!!! Даааа!!!
Она проглотила,
Девчонка сильна!
И сразу же спать тянет тело мое,
Два раза не шутка кончить в нее.

Проснулся утром,
Что-то рядом сопит.
«И как же зовут ее» -
Разум темнит!
Допустим котенок иль киской назвать?
А может быть кошечкой,
Чтоб потом поиграть,
Когда принесу к ней в постель я омлет
И после сего снова минет….
И снова зима,
Катанье на санках,
Урок исторички,
Теорема Лагранжа…

Да будет так!
Как должно оно быть!
Утром воскресным,
Поверьте, минет не забыть.
Чтоб потом в будни рабочие
Сидеть на неделе
И вспоминать, как те дни пролетели:
Шикарно! Прекрасно!
Безумно! Глубоко!
Она так стонала!
От первого вздоха!
Скажу я ребята,
Чтоб девчонки цвели,
Оральные ласки нам надо
В бабьи массы нести!

Есть в далеких пустырях
белая береза,
Ее чтят в монастырях,
вспоминая грезы.
Она гнется под песчаным,
уходящим ветром,
И Господь ее хранит
ласковым приветом.
Ее гонит ураганом
дряхлая дорога,
Заблудилась на распутье
бела недотрога.
Остается там стоять,
ждать когда придет весна,
На листках своих гадать,
где живет сейчас она.
Позабыта, огалдела,
в одиночестве стоит
И детей своих пустила,
кто куда теперь летит.

Гулял по парку. Осенний ор
С деревьев в мокрый плен лениво
Листья собирал. Я дальше шёл,
Ловил луч солнышка ревнивый.
Пустая, ведь промокла, лавка.
Не стал спасать ее от влаги
Народ, который с нее прыгал,
Сорвать пытаясь плоды яблонь.
Часть урожая догнивало в земле,
Хотя проворный таджик Толик
Там убирал. Я видел после:
С мешком по парку бегал дворник.
Упала ветка пред моей ногой,
Что шаг хотела сделать складно.
Пришлось мне оступиться глупо,
Боясь испачкать брюки Прадо.
Смешно! А ветер дул и подгонял
На лужах рябь. Каштаны свисли -
Я вспомнил, как в апреле Киев
Мне эндорфинов кидал в мысли.
Привык довольствоваться малым!!!
А запах ели к ноздрям спешил скорей.
И чрез алею малым шагом
Пришел домой, прошу, поверь!

Всем жаждам чужды изваянья
И словно тайные свиданья
Пишу стихи я в полной мгле.
И вновь, когда уж полночь два пробило,
Бегу за ручкой и листком,
Чтобы дознанье не погибло;
Пишу с задумчивой тоской.
Хотя бывают и минуты,
А может даже и часы,
Когда пишу я в те секунды
Слова невиданной красы.
Рука бежит и хочет жить
Листок бумаги,
Не занимать и мне отваги,
В терпенье и в желанье возродить
То, что давно уже ушло,
Но наше время не пришло;
Лет через десять – через пять
Мы все стихи начнем читать,
Тех, кто давно уже иссяк
И телом бьется об косяк,
Души не чая и ломая руки,
Тогда возьмемся заново за луки…
А что нам лук? Когда идет уже на нас
Родимый, родный, божий глас,
Вознемогая испокон веков
Под звонким звоном каблуков,
Что так стучат в ночи темной,
Что так зовут тебя с собой,
И просят бросить этот бред
И заставляют на обед
Есть миссис Пустоту,
А та конечно на лету,
Та даром время не теряет,
Она все в дело притворяет
И заставляет (всех нас) ошибаться,
Потом до жизни всем сшибаться
По кабакам и по вокзалам,
Где людно, душно и темно,
По непонятным мне каналам,
Где жизнь и смерть всегда одно,
Где языки зовут, клевещут и шипят,
Как две замызганные тени,
Все громче вслух мне говорят
О чудесах, которых мы не видим
И в подсознанье ненавидим…
А мне то что, я здесь, один,
Пишу стихи я в полной мгле,
И словно тайные свиданья
Всем жаждам чужды изваянья.