| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Все сорок дней пощась
Перед твоим приездом,
Меня смутили не смущаясь,
Зачем все это я затеял?
Ведь ты приехала,
Когда тебя не ждали,
Прости, не смог тебе сказать,
Что дни страстной недели ждал я.
Но как тебе могу я отказать,
Когда желаешь это ты всесердно,
Улыбкой мысли развивая
В уму моем влюбленном слепо.
Я нарушил пост, сказав себе,
Что Бог простит, поскольку,
Ты прекрасна все же,
К такой ромашке я стремился
Всю жизнь – садовник непогожий.
И Бог простит, ведь это он
Своей рукою правил мысли
Мои, чтобы любил. Тебя.
Как любят маму дети.
Я сам хотел быть чистым,
Желая это только сердцем,
Но согласился на сей шаг
В уму моем такой блаженный
И согрешил в любом раскладе,
Теперь я буду целый год
Все ждать, когда наступит праздник
Страстной недели невдомек.
Дождусь, но будет со мной Маша
Другая или те же, что и раньше,
Когда смогу сказать себе я “стоп”
В период недели предпасхальной.

Звездная улыбка, широкая тантра,
Сама присмотрись и поймешь, может даже,
Что вырвалась с тела священная мантра
С дыханьем твоим, опьяненным однажды.

Миг этот помню, как ты улыбнулась,
И вспышка вдруг стрельнула ярко по клубу,
А ты танцевала расковано, глупо,
Скорее всего, я тебя не забуду.

Дантисту отправить, что ль фото смешное?
В диспансер ближайший, иль в розыск подать?
Но нет! Я вдруг, увы, тут удумал -
Надо в кружок археологический сдать!

И пусть там ребята изучают пещеры,
Как их покорять, где опасность найдет,
Когда там тепло – они во спасенье,
А если закроется – холод придет.

Будет кусать, перемалывать в темне,
Влагой своей осушать и глотать,
В каждой новой покоренной пещере,
Главное громко внутри не кричать.

Грязно бывает порою в пещерах,
В них много кто лазил, следы оставлял,
Надписи можно увидеть на сколах
Зубов, и на нёбах сталактитов развал.

Костры они нюхали, слушали песни,
Спиртное горячее лилося рекой,
Курили, глотали, молчали, плевались -
В каждой пещере есть бардак вековой.

Но встретив однажды хорошие горы,
Где зелень вокруг и ущелье внутри,
Ты понимаешь, что хочется очень,
В пещеру глубокую на веки войти.

Позволь признаться,
Я хочу, чтоб ты узнала,
Меня поближе,
Как никто,
Что я люблю,
Храню потише
От мира темного воров.
Мне и не страшно,
И не больно,
Уже подрос,
Но лишь досадно,
Что все равно
В людской природе
Убить готовы ради клада.
Ошибкой думать,
Что случайно,
Досталось что-то,
Но я помню,
Как уходили мои братья,
Урвав себе немного боли.
Конечно, знаешь наперед,
Аккорды струн,
Куда мне давят,
О прошлом верно намекнут,
Но Бог их всех за это сдавит.
Так хорошо бывает редко,
Когда спокойно без оглядки,
Пуститься можешь в приключенья,
Другим подкинув неразгадки.
Так суждено мне небуправом,
И я пока тому пример,
Как должен вырваться из черни,
Простой российский инженер.
Что есть к тебе – моя мечта,
Она мне помогает жить,
Поскольку серым мир давненько
Меня соседством одарил.
Со мной есть выбор – я открыт,
Но есть в тебе ли он закрытой?
Ты ждешь шагов, но мир молчит,
Слёзой стекает тушь размытой.
Мне нужен друг в твоем лице,
И я ему отдам, что скажет:
Пусть почки, печень – и конец
Настанет после точно сразу.
Скажи, в чём я может не прав,
Когда смотрю на все с улыбкой,
Не видя горечных утрат,
Людей других, смотрящих мило?
Возможно, маска такой стала,
Хотя защита от природы -
Так мирозданье распредилось,
Меня ведя от парты школьной.
Не думай, что так всё легко
У нас с тобой, и мир ажурный,
Со мной смеяться – каждый может,
А вот понять – не каждый нужен.
Пусть только мы с тобой коснулись,
Друг другу дав немного смысла,
Скажу вперёд, что ты Принцесса,
Но быть такой из моды вышло.
Закат твоей любви последней,
Что ты соседством назвала,
Спасти есть шансов много легче,
Попроще, чем поймать меня.
Хотя, хочу так стать твоим,
Чтобы желанья разны сбылись,
Но ты придашь меня как та,
Которой нет давно в помине:
Удача как-то умерла,
А я один назло остался,
Нет больше тех моих друзей,
Да и зачем мне их коварство?
Бывает, скажешь, кто не первый,
Подумаешь, хоть не война,
Но если вспомню – это горько,
Ведь жизнь дана мне здесь одна.
С тобой иль нет – вопрос неважен,
Когда сладчайше стих вкушала,
А я читал так возбужденно это,
Где строчка за строкой бежала.

Окрепли десна.
Я готов,
Жевать готов своих врагов,
Они как мухи липнут к телу,
Что в темных зарослях березы
Решило часик
Отдохнуть.
Открою рот,
Вам плюну вслед,
Затухший с виду
Бутерброд,
А красный новенький
Плед
Одену я в 17 лет.
Колодца люк
Откроется пред следом,
Вы упадете под него,
И жалкий стук
Подавлен будет пледом,
Врагов задушит
Всех до одного.

Нежное прикосновенье –
слух тебе оно ласкает,
В упоенье и в надежде
жизнь, как речка протекает;
Забежишь, представишь в мыслях,
сказки что тебе писать,
Идеалы совершенства
остается пролистать,
Выбрать лучший, указать,
Указать не в небо пальцем,
А в пространствие мечты,
где живет твоя надежда,
В упоенье красоты.
Жизнь, как дремляя трясина,
тянет и не знает как,
Как распутаться из сети,
уходящей в темный мрак.
Попытаться надо прыгнуть,
захотеть иль пожелать,
И от всех земных привычек,
отказаться и порвать
Узел противо-во-речий,
на чем сходится основа
Бытия, забытом всеми,
появляющемся снова,
На страницах юнпоэтов,
где в гармонии пластичной,
Не уступит для балетов,
места в мире хаотичном.

Не поступай с родными плохо,
Ведь они любят тебя сильно,
Добра желая сердцем только
Тебе, но ты их не услышишь.
Они хотят, чтоб ты цвела, росла,
Смеялась, молодела,
Успехом в собственных делах
Всех поражала без усердно.
Они всегда идут с тобой,
Чтоб в жизни этой не случилось,
Но если все тебе “родные”…
Прости, что все так получилось.
Родные помнят о тебе. Всегда!
Один поэт все так же пишет
Стихи любви, что все жива,
Но только ты его не слышишь.
Ты, видимо, совсем глуха,
И это очень помогает
В ответ молчать, но та глупа
Мария, что так поступает.
Родные люди в этом мире
Бывают все же безразличны,
Кому угодно, даже мне,
В сем мире денег прагматичном.
На них мы крикнуть можем резко,
Послать подальше от себя,
Они простят нас непременно,
Любовью дышат их сердца.
Прости, что все пишу об этом,
Когда ты есть совсем слепа,
И энергетику почуять
Мою не сможешь никогда.
Ты просто диэлектрик в жизни,
Вокруг все дышит новизной…
Но кто-то должен быть пассивным,
Чтоб соблюсти в миру гармонь.
И это ты, такая, Леди,
Совсем дитя, совсем, как кроха,
Но я прошу тебя, пожалуй,
Не поступай с родными плохо.