Острый и хрупкий мир твоих грез:
Лишь секс с незнакомым уродом,
Который на лавке щиплет соски,
Твои волосатой рукой гладит ноги.

Кричишь «запетрушь, насисники рви» -
Фантазия: грубость, слабость и смех,
Своими ладонями пожилой визави,
Как юноша пытается совершить грех.

Фрики: кому-то кобыла невеста,
Кому-то на лавке нужен экстрим;
Для одних секс – это только сиеста,
Для других – маршем идти строевым.

В мясном магазине за грязным прилавком
Стоит продавщица с пятым размером,
На полках же сраных средь колбас и сосисок
Лежит большой выбор членов мясистых.

Стоит в остановке, шорты коротки,
Рваны чулки – трудные будни,
Пытается скрыть жажду от ломки,
И на конец пускается в блудни.

Острый и хрупкий мир твоих грез:
Это иллюзия, но хотелось с уродом,
Когда мастурбируя в ванной с винтом,
Свои волосатые рукой гладишь ноги.

Смысла мало в жизни этой -
Повторяя вновь и вновь,
Сохраню лишь три завета:
Первое – это вера в Любовь!
Поддержать ее всем надо,
Страсть возбуждения рождая,
Хоть покажется это досадно,
Деньги – это вера вторая!

Осмотревшись назад -
С перепуга!
Услышав колонны идущих -
Шеренги!
Печально узнаешь, что не было -
Друга!
Я сильно поверил в Любовь
за Деньги!

Дарите девушкам цветы,
Они становятся счастливы
На миг уносятся в мечты,
Где все прекрасны и красивы.

Они глядят на все букеты
Как на признание в любви,
Порой откроют Вам секреты,
Гормоны возбудив в крови.

Улыбкой озаряют бытность
Назло всем бедам и несчастьям,
Строптивый мир, его несытость,
Свергают временно в ненастье.

В тот славный день они в полете
Ныряют быстро в облаках,
В тоску впадут, когда уйдете,
Печаль поселится в глазах.

Одни смеются, кто-то плачет,
Одни ругаются опасно,
Цветы скорее в вазу ставят,
Кто в снег кидает их напрасно.

Цветок рожден в мечте погибнуть,
Чтоб море комплиментов слыша,
Он аромат свой излучает,
Желает каждый из них выжить.

Души эмоций переполнив чашу,
Один цветок, как оберег,
Вдруг скажет тихо в сердце Вашем,
Пусть не бросают меня в снег.

Дарите девушкам цветы,
Они сольются воедино
С судьбой засохшего куста,
Что был рожден таким красивым!

Неужто кризис вновь у нас,
И не спасет волшебный газ?
Для олигархов всех п……..ц?
Для нас исчезнет холодец?
Девчонки выйдут на панель?
Исчезнет чувственный шанель?
В подъезде перестанут срать,
И за прилавками орать?
Нет, не надейтесь, господа!
Для нас ваш кризис – ерунда!
В стране, где кризис есть всегда,
Немного стресса – не беда.

Ноябрь 2008

Звездная улыбка, широкая тантра,
Сама присмотрись и поймешь, может даже,
Что вырвалась с тела священная мантра
С дыханьем твоим, опьяненным однажды.

Миг этот помню, как ты улыбнулась,
И вспышка вдруг стрельнула ярко по клубу,
А ты танцевала расковано, глупо,
Скорее всего, я тебя не забуду.

Дантисту отправить, что ль фото смешное?
В диспансер ближайший, иль в розыск подать?
Но нет! Я вдруг, увы, тут удумал -
Надо в кружок археологический сдать!

И пусть там ребята изучают пещеры,
Как их покорять, где опасность найдет,
Когда там тепло – они во спасенье,
А если закроется – холод придет.

Будет кусать, перемалывать в темне,
Влагой своей осушать и глотать,
В каждой новой покоренной пещере,
Главное громко внутри не кричать.

Грязно бывает порою в пещерах,
В них много кто лазил, следы оставлял,
Надписи можно увидеть на сколах
Зубов, и на нёбах сталактитов развал.

Костры они нюхали, слушали песни,
Спиртное горячее лилося рекой,
Курили, глотали, молчали, плевались -
В каждой пещере есть бардак вековой.

Но встретив однажды хорошие горы,
Где зелень вокруг и ущелье внутри,
Ты понимаешь, что хочется очень,
В пещеру глубокую на веки войти.

Как ты прекрасна в эту ночь
я возбужден, хочу тебя одну,
и думаю сильней, когда вхожу,
о том, что нам подаришь дочь.

Прекрасный аромат у той ночи:
ты отдалась мне, оголив себя,
я буду твой, в тебя одну входя,
на радость мне стони, кричи.

И ты прекрасно прошлой ночью
коснулась прядей головы моей,
меж ног зажав еще сильней,
лизал твой нежный клитр точно.

Прекрасная, со мной ночами
обычно скучно – я ж зануда,
не вынимать спешу оттуда,
куда с утра опять кончаю.

Я так ту ночь
запомнил нашу,
с ума схожу
и возбужден,
хочу тебя одну,
кончаю,
и мысленно
опять
в тебя вхожу.