Я пошел учиться наукам Ньютона,
Лобачевского, Лагранжа и Ома,
Чтобы стать конструктором сильным,
Рассчитать и построить для мира
Космолет скоростной и надежный!

Пусть летают на нем пассажиры
По галактикам разным далеким
И вступают в контакты с мирами,
Продвигая культуру земную.

Пусть наладят они пониманье
Между братьями в космосе черном,
Воцаряя господни заветы
На планетах живущих в незнанье.

И мое останется имя
В учебниках школьных на веки,
И, возможно, писатель умелый
Биографию мою скажет правдиво.

Под лезвием меча погиб центурион,
В последний путь направил легион
Его на окровавленном гербе щита,
Что на земле покоя не ища,
Сражался, бился, защищал
Центуриона от врагов,
Под звоном сотен топоров
Держался крепко,
Но тогда
Центуриона не спасла
Надежда в крепкий римский щит,
Меч был проворнее, погиб
центурион не в муках, в старости, в смятении,
Наоборот, он – в гордости, в цветенье
Своих лучших лет:
Вкушал фанфары искренных побед,
Круша любовь других,
Но строя замок свой,
Он забывал, что девушка с косой
Сидит и ждет его за стенами Помпея,
центурион же не робея несется в бой,
Чтоб проложить дорогу,
Дрожащей под ногами Кесарев потомков,
В историю вечной славы,
А в это время девушка его
Погибла в куче пепла лавы.
Центурион – мужчина,
ему не плакать, не рыдать,
но все-таки в сердце защемило,
ему не страшно помирать.

Все бегут еще куда-то
А куда? И то не внятно
Говорят они все нам,
И стучат так…По мозгам
Холодный импульс бьет,
Тянет сильно. И поет
Еще в душе свеча,
Что так ярка. И горяча
В моей душе любовь
И сердце обмывает. Кровь
Иссякла, побелела,
Загустела. Заболело
Все на шаре этом скучном,
Потонуло в небе тучном.

Всем жаждам чужды изваянья
И словно тайные свиданья
Пишу стихи я в полной мгле.
И вновь, когда уж полночь два пробило,
Бегу за ручкой и листком,
Чтобы дознанье не погибло;
Пишу с задумчивой тоской.
Хотя бывают и минуты,
А может даже и часы,
Когда пишу я в те секунды
Слова невиданной красы.
Рука бежит и хочет жить
Листок бумаги,
Не занимать и мне отваги,
В терпенье и в желанье возродить
То, что давно уже ушло,
Но наше время не пришло;
Лет через десять – через пять
Мы все стихи начнем читать,
Тех, кто давно уже иссяк
И телом бьется об косяк,
Души не чая и ломая руки,
Тогда возьмемся заново за луки…
А что нам лук? Когда идет уже на нас
Родимый, родный, божий глас,
Вознемогая испокон веков
Под звонким звоном каблуков,
Что так стучат в ночи темной,
Что так зовут тебя с собой,
И просят бросить этот бред
И заставляют на обед
Есть миссис Пустоту,
А та конечно на лету,
Та даром время не теряет,
Она все в дело притворяет
И заставляет (всех нас) ошибаться,
Потом до жизни всем сшибаться
По кабакам и по вокзалам,
Где людно, душно и темно,
По непонятным мне каналам,
Где жизнь и смерть всегда одно,
Где языки зовут, клевещут и шипят,
Как две замызганные тени,
Все громче вслух мне говорят
О чудесах, которых мы не видим
И в подсознанье ненавидим…
А мне то что, я здесь, один,
Пишу стихи я в полной мгле,
И словно тайные свиданья
Всем жаждам чужды изваянья.

Позволь признаться,
Я хочу, чтоб ты узнала,
Меня поближе,
Как никто,
Что я люблю,
Храню потише
От мира темного воров.
Мне и не страшно,
И не больно,
Уже подрос,
Но лишь досадно,
Что все равно
В людской природе
Убить готовы ради клада.
Ошибкой думать,
Что случайно,
Досталось что-то,
Но я помню,
Как уходили мои братья,
Урвав себе немного боли.
Конечно, знаешь наперед,
Аккорды струн,
Куда мне давят,
О прошлом верно намекнут,
Но Бог их всех за это сдавит.
Так хорошо бывает редко,
Когда спокойно без оглядки,
Пуститься можешь в приключенья,
Другим подкинув неразгадки.
Так суждено мне небуправом,
И я пока тому пример,
Как должен вырваться из черни,
Простой российский инженер.
Что есть к тебе – моя мечта,
Она мне помогает жить,
Поскольку серым мир давненько
Меня соседством одарил.
Со мной есть выбор – я открыт,
Но есть в тебе ли он закрытой?
Ты ждешь шагов, но мир молчит,
Слёзой стекает тушь размытой.
Мне нужен друг в твоем лице,
И я ему отдам, что скажет:
Пусть почки, печень – и конец
Настанет после точно сразу.
Скажи, в чём я может не прав,
Когда смотрю на все с улыбкой,
Не видя горечных утрат,
Людей других, смотрящих мило?
Возможно, маска такой стала,
Хотя защита от природы -
Так мирозданье распредилось,
Меня ведя от парты школьной.
Не думай, что так всё легко
У нас с тобой, и мир ажурный,
Со мной смеяться – каждый может,
А вот понять – не каждый нужен.
Пусть только мы с тобой коснулись,
Друг другу дав немного смысла,
Скажу вперёд, что ты Принцесса,
Но быть такой из моды вышло.
Закат твоей любви последней,
Что ты соседством назвала,
Спасти есть шансов много легче,
Попроще, чем поймать меня.
Хотя, хочу так стать твоим,
Чтобы желанья разны сбылись,
Но ты придашь меня как та,
Которой нет давно в помине:
Удача как-то умерла,
А я один назло остался,
Нет больше тех моих друзей,
Да и зачем мне их коварство?
Бывает, скажешь, кто не первый,
Подумаешь, хоть не война,
Но если вспомню – это горько,
Ведь жизнь дана мне здесь одна.
С тобой иль нет – вопрос неважен,
Когда сладчайше стих вкушала,
А я читал так возбужденно это,
Где строчка за строкой бежала.

Нежное прикосновенье –
слух тебе оно ласкает,
В упоенье и в надежде
жизнь, как речка протекает;
Забежишь, представишь в мыслях,
сказки что тебе писать,
Идеалы совершенства
остается пролистать,
Выбрать лучший, указать,
Указать не в небо пальцем,
А в пространствие мечты,
где живет твоя надежда,
В упоенье красоты.
Жизнь, как дремляя трясина,
тянет и не знает как,
Как распутаться из сети,
уходящей в темный мрак.
Попытаться надо прыгнуть,
захотеть иль пожелать,
И от всех земных привычек,
отказаться и порвать
Узел противо-во-речий,
на чем сходится основа
Бытия, забытом всеми,
появляющемся снова,
На страницах юнпоэтов,
где в гармонии пластичной,
Не уступит для балетов,
места в мире хаотичном.