| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Прощайте все, кто не дожил,
кто ждал, надеялся и верил,
кто свой фундамент заложил,
кто счастье ведрами не мерил.
Вы жили страстно, мы Вас помним,
но не успеем всех понять,
и если в море не затонем,
то внукам нашим перенять
осталось славные минуты,
что истекают по часам,
где мало нас, где много скуты,
куда нам хочется бежать.
Но живы мы и ярко пламя,
идем, молчим, но крикнем мы,
когда зашьем мы наше знамя,
тогда мы крикнем им на “ты”.
И наша цель – чтоб жили Вы,
чтоб знали нас и тех, кто умер неизвестным,
ах, сколько Вас погибло там,
в неясности, меж миром и прелестным.
Наш замок будет непреступным,
и я прошу за всех поэтов,
вселяйтесь в тех, кто был испуган,
кто унижался и лизал,
подвалы, полные паркета.
Удар наш будет самым сильным,
так, что запомнят они нас,
мы не граждане, мы же люди,
мы люди, что узнали глас.

Послушайте!
Зачем нас создано так много?
Быть может, чтобы совершать
Поступков море, мыслей горы,
Их восстанавливать, ломать.
Послушайте!
Здесь все имеет место,
И все имело место быть,
Покушайте!
сырое на вкус тесто,
лобзайте сыром белу выть.
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают –
значит – это кому-нибудь нужно? -
значит это кому-нибудь нужно –
плевочки, как жемчуг, гасить.

Держи меня за руку,
Косынкой голову прикрой,
Иконам вознести почёт
Мы в Храм идем с тобой!

Пригнемся трижды перед входом
Щепоткой нанесем скорее крест,
Войдем с тобою в мир блаженный
Впервые вместе за пять лет.

Старайся не смеяться вовсе -
Традиции нас попрекнут,
Откроемся сегодня Богу,
Святые нас тогда поймут.

Прижмись ко мне, и Божья сила
Прольет тогда любовь на души,
Раздор померкнет от светила
Свечей, зажатых в наши руки.

И поцелуй меня сердечно,
Пускай нарушим мы покой,
Но так сильнее будет вера
В далекий путь у нас с тобой.

Вдруг мы почувствуем как небо
Неровно дышит нам в ответ,
Крестись тогда еще сильнее,
Впервые вместе за пять лет.

Май 2008 – Февраль 2011

Кровь бьется в венах,
Сердце ритмично стучится,
Вырваться жаждет,
Все хочет напиться
Мыслей брутальных,
Назло твоей лжи,
Прошу не пугай,
Но себя покажи
В свете событий,
Идущих к обрыву,
Сердце обманешь,
Оно с него прыгнет,
Больно не станет,
Уже это в прошлом,
Где нервы ни к черту,
Кричали, ругали,
Злились, любили
Тебя и страдали,
Что столько убили
В мире достигнутом
После восхожденья
В образ другой,
Совершив преступления,
Карающих душу
Пред Богом любимым
Чистилище пройдено!
Я буду всесильным!
Но все же мечтаю
О вечной судьбе
Эндорфинов опившись,
Представил себе,
Как было сурово
Любить в расстоянии
Твой голос далекий,
Ломая старанья
Днями и ночью
В общении странном
Я грезил дочью
И мыслью спонтанной,
Спустившейся с храма
В городе сером,
Где был я рожден
Эмоцией светлой
Генов родительских
Сильных и чистых.

Затерта история
Наших стремлений
В стороны разные,
Но моя во спасенье.
Теперь же ужасно
Становится мыслям,
Стремящихся жить
Неприкаянно чисто
В обществе тучном
Со звонкой монетой,
И вспоминать
Как стирались заветы
Сердца шумящего
Образом детским
Оморфи встретить,
Понять ее сущность,
Сквозь призму эмоций
Осознать ее нужность.
Но ты холодна,
Чувства не шутка,
Я сильно старался,
Теперь же мне жутко,
Прощай навсегда,
Забудь мои мысли,
Верни мои чувства,
Оставайся Красивой!
Я продолжу искать
Ту, что мне снилась
В детстве далеком,
Ох, как я ошибся,
Увидев в тебе
Афродиту святую,
Прости меня, Маша,
Люблю и целую
Мысленно губы твои,
Шикарные очи,
Раскосые брови,
Лобик и носик,
Шею и щечки,
Ушко и мочку,
Я все сказал!
Я ставлю точку!

Просветы в памяти – повторы,
Секунд минувших корабли,
Везущих нас опять в могилы,
Опять подальше от земли.
С дыханьем каждым мы серчаем,
Стареем, глядя…из зеркал
Минуя тени исчезаем
Во сне невиданных начал.
Летаем мы под небосводом
Парим, ныряем в облаках,
Но редко мы себя все видим
В разбитых, серых зеркалах.

Хвала Аллаху-Господу миров!

Спасибо, Боже, за ту милость,
Что вновь оказываешь мне,
Ах, как приятно, что има́ном^[1]
Ты щедро одарил вдвойне.

В свой первый раз узнал Тебя,
Когда крестили в Перестро́йку^[2],
Тогда не понял смысла я,
Но все же верил на пятерку.

А юношей всё был в учебе,
Тянулся к знаниям в рассвет,
И так печально мне сегодня,
В словах что наводил наве́т^[3].

Взросление проходило бурно
В иллюзии семейных дел,
Порой бросал подарки в урну
Твои, хотя всегда потом жалел.

Карьерный взлет: работа-дом,
Бывали снегопады денег летом,
А в масках жизни говорил: «Потом!
К Тебе зайду спросить совета».

Ты так давал совет всегда:
Через людей, иль книг прочтенье,
Сменялась Солнцем череда
Грозы, я говорил тогда: «Везенье!».

Бессмысленный прыжок с трамплина -
Печальный опыт, но ведь так и надо,
Уверенность в Твоей поддержке – сила,
Что из утробы посильней толкала.

Всё как змея съедал шатле́н^[4]:
Звено, за ним ещё одно цеплялось,
Весенних красок в гобеле́н^[5]
Моей судьбы Ты дал в награду.

Хвала Тебе, Творец миров,
За жизнь как есть, она прекрасна,
Пусть путь мой будет лишь прямым,
А не заблудшим и несчастным.

______
[1] Има́н – вера, религиозное убеждение.

[2] Перестро́йка — общее название нового курса советского партийного руководства, совокупности политических и экономических перемен, происходивших в СССР с 1987 по 1991 годы.

[3] Наве́т (устар.) – клевета, ложное обвинение.

[4] Шатле́н – короткая широкаяцепочка к мужским часам, которая носилась на поясе (обычно к фраку). Принадлежность костюма аристократических кругов.

[5] Гобеле́н — стенной ковёр с сюжетной или орнаментной композицией, вытканный вручную перекрёстным переплетением нитей.