| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

господин православ
и точка е точка
пишу телеграмму
у вас теперь дочка
назвать ли матрона
как мощи святой
им поклоняется
каждый второй
сначала хотели
как римскую веру
но толстенький поп
перебрал и к примеру
киру берийскую
сперва предложил
потом вдруг подумал
и снова налил
сегодня в стране имена
лишь у шлюх хороши
вывод сей сделал
акушер точки три
прошу не тени
вернись в петроград
ленин уехал тчк
инесса арманд

Прежде всего анафилактический шок,
На правой руке кровавый ожог,
Вегетто-сосудистая дистония,
Ящур и язва, отек, анемия,
Желтуха, ячмень, бешенство, рвота,
Астма, запор, аутизм и икота,
Тиф брюшной, артрит, грипп, малярия,
Менингит, ожиренье, гастрит, дистрофия,
Силикоз, абсцесс мозга, грыжа, плешивость,
Дерматит, диабет, ангина, сонливость,
Сколироз, облысенье, кератит, дифтерия,
Ботулизм, атит, фурункул, цирроз,
Атаксия, гангрена, лихорадка, понос,
Кариес, коклюш, оспа, водянка,
Жаба грудная, простата, ветрянка,
Заячья губа, карцинойдный синдром,
Инфаркт миокарда, в ноге перелом,
Корь, отек легких, гепатит, ревматизм,
Камни в почках, карбункул, ОРВ, критинизм,
Микседема, неврит, истощенье, асцит,
Бруцеллез, диория, чахотка, бронхит.

Опять командировка!
Да, здравствует, она родная!
Работа и разгул! Сноровка
Улучшилась с годами.

Насулил дом – уже не то,
Вам нужно время в передышке,
Между вокзалами судьба
И аэропортов – по привычке.

Все поезда и самолеты точно
Ведут в ее чудесный край,
Приятных встреч возможно много
Командировочных ребят.

Могу не спать, не есть, упиться,
Попеть, и что-то говорить серьезно,
Потанцевать, а утром похмелиться,
Затем поехать поработать.

Она дарила и заботы,
Порой печалила и злила,
Смеялась, плакала, икала,
Но все же искренне любила.

Ее забыть? Нет-нет, не будет!
Хоть сотню раз в нее езжай,
И в каждом странствии прибудет
Эмоций светлых урожай.

Орды гостиниц, бань и саун,
Всех в кабаки скорей ведешь,
И если ты в душе не даун,
То время с пользой проведешь!

Но вот совет: в нее собравшись,
Пред выходом присядь в дорожку,
Монетку надо кинуть дома,
К деньгам примета и вернешься!

Не понимаю!
Что за нелепые мыслишки
Приходят в головы людей,
Когда считают, что их опыт
Отстал от жизненных бредей.

Парадоксально поражен,
Когда на мой вопрос «Когда?»
Она ответила: «Мне стыдно,
Я слишком поздно начала».
«Во сколько?» – повторил я снова,
Вопрос простой – в нем нет подлога. -
«Ответь, мне нужно это знать
Ты моя чистая тетрадь!»
Она, прищурившись в смятенье,
Крови прибившей в щеках цвет,
Так из подлобья посмотрела -
Готовилась мне дать ответ.
Еще немножко пождала,
Проговорила про себя
Ту фразу, что меня смутила
Через секунды погодя:
«Мне стыдно это говорить,
Ведь я неопытна совсем,
Мои подруги – это жизнь,
А я отстала от утех.
Я слишком поздно начала,
Мне восемнадцать только было…»
«Прошу молчи!» – ответил я. -
«Ты поняла, что говорила?
Ты усыпила во мне день,
Я не могу любить такое
Позорище, что так считает,
Я поражен теперь! О горе!
И как так можно рассуждать
Нелепо и совсем бездарно
В твои-то целых двадцать пять…
Прости меня, я был болваном.
И это поздно? Не пойму я,
И чей же опыт образцовый?
Тех кто в двенадцать раскрывает
На паперти свои оковы?…» -
И замолчал, нет больше смысла
Кидать эмоции в чулан
Захламленный и очень мокрый,
В котором только тараканы.

Но что меня тогда смутило?
Не возраст – он бывает разный,
А воспитанье этой дивы,
Что так бездарно рассуждает.
И в восемнадцать – может, норма,
А может рано – все равно,
Но застесняться, что так поздно -
Вот это, правда, завело.
И Бог с ней, мы же ведь минуты,
Которых будет в жизни всласть,
Но разве можно в боле раннем
Дивчине девственность отдать?

Коварный снег,
Он стал дождём,
Что не кружился,
Как слагают поэты
В песнях не о чем,
За шиворот прилег.
Я на всё злился,
Плевать хотел.
Домой спать не пошёл.
Все думал о деньгах,
В объятьях юной проститутки.
Был лишь февраль,
Иль март – уже не помню.
Ах, Яна, так это ты мои
Три буквы алфавита?
Идешь. Гуляешь. Упряма.
Всё мимо. Двери закрыты.
Странно: и не любима,
Но всем нужна.
Кого-то позлила.
А снег коварный все кружился.
На встречу я пошёл,
О ней все думал на пути,
Той самой в юбочке путанее,
В объятьях чьих лежал.
Она снимала трусики.
Была во всем прилежна.
И грудь на тройку,
А это тоже алфавит,
Но только в цифрах.
У многих шансов нет,
Она тут победит любую,
Которые имеют только «бал»,
И что идут навстречу мне.
А снег за шиворот прилег.
Я присмотрелся.
Уже апрель настал.
Пора и с Яной отдохнуть.
Хотя б чуть-чуть.
И снова в путь.
Яну с пьяну!
Не хочу, но буду!
Ах, Яна – три буквы,
Три раза – всё с пьяна.

Апрель 2012

Бывает: выглядишь точно на возраст,
Смотреться так должен человек в те года,
Но есть стереотип от пороков насевший,
Что приходится все же стать старше себя.

А это есть почва для эго питания:
Сверстник измученный жизнью вдруг
Окончит просьбу свою на прощанье
Фразой приятной «…мой юный друг».

Есть и абсурд, когда только двадцать,
Жизнь лишь в начале – ребёнок и «точка»,
Но кажется людям, что тебе уж за тридцать,
А рядом идущая подруга – лишь дочка.

Иль хуже, когда тебе лишь полтинник,
Но люди вокруг прибавляют специально
Годы седые, чтоб суровей картина:
На пенсию выслать быстрее с медалью.