Стихотворение содержит неформальную лексику
«Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака.»
В. Хлебников.
Ты сегодня встала утром,
Недобитая, с застолья,
А ведь помнишь били кнутом,
Били так, что было больно,
Каждой клетке, что дрожала,
Но хотелось в исцеленье
Верить сильно, заражала
Ты меня своим похмельем.
Я и впрямь не знаю кто?
И зачем тебя такую,
Выбрал Бог своим окном,
Что бывает сильно дует.
Моя вера не угасла,
Я целую твои пятки,
Что повязли в куче масла,
Приподнялись только взятки.
Каждый, кто хотел имеет,
Но запрет я ставлю им,
Орган твой никто не смеет
Трогать именем твоим.
Ты подбита, но изящна,
Ты же шлюха, что красива,
Грациозна и прекрасна,
Я люблю тебя, Россия!
Коварный снег,
Он стал дождём,
Что не кружился,
Как слагают поэты
В песнях не о чем,
За шиворот прилег.
Я на всё злился,
Плевать хотел.
Домой спать не пошёл.
Все думал о деньгах,
В объятьях юной проститутки.
Был лишь февраль,
Иль март – уже не помню.
Ах, Яна, так это ты мои
Три буквы алфавита?
Идешь. Гуляешь. Упряма.
Всё мимо. Двери закрыты.
Странно: и не любима,
Но всем нужна.
Кого-то позлила.
А снег коварный все кружился.
На встречу я пошёл,
О ней все думал на пути,
Той самой в юбочке путанее,
В объятьях чьих лежал.
Она снимала трусики.
Была во всем прилежна.
И грудь на тройку,
А это тоже алфавит,
Но только в цифрах.
У многих шансов нет,
Она тут победит любую,
Которые имеют только «бал»,
И что идут навстречу мне.
А снег за шиворот прилег.
Я присмотрелся.
Уже апрель настал.
Пора и с Яной отдохнуть.
Хотя б чуть-чуть.
И снова в путь.
Яну с пьяну!
Не хочу, но буду!
Ах, Яна – три буквы,
Три раза – всё с пьяна.
Апрель 2012
Не знаю, что видят
люди другие,
краски какие,
мысли шальные,
что снится им,
насколько смешные,
куколки московские
мои им не злы ли?
Но для себя отдавая
отчёт что другие
стихи ныне пишутся
завидней, игривей,
стало взрослея,
становлюсь озорной,
поведаю правду
о себе Вам одной:
Целуемся всегда, когда я сплю!
Вы так капризны
в моем сне,
Но от желанья зубы мёрзнут,
Немеют, тогда
целуемся сильней,
Я просыпаюсь
– всюду мрачно,
Поэтому
спешу уйти скорей
В тот сон,
приняв лекарство,
Опять Вы снитесь!
Как изящна…
Играемся всегда, когда я сплю!
Вы так изящны,
я же стал смелей,
И от желанья свело скулы,
Стучат, тогда
Всё пристаю сильней,
Я действую,
срывая на паркет
Одежду Вашу,
и не спешу уйти теперь,
В тот мир,
Где сон для всех секрет,
И тут я просыпаюсь!
Вижу свет…
Я не сделал ничего плохого
В этой жизни, осознав,
В поиске любимой ровни,
Только шел ведь не туда.
Может сильно и обидел,
Иль бывает в людях месть,
Все равно искал другое,
О чем можно пожалеть.
Рядом томик Пастернака
Страстью и смущенной лаской
Все висел в моих поступках
Поэтических прекрасных.
Путь на запад пролегая,
Уносил все не туда,
На восточных равнинах -
Там была моя Звезда.
Время в спешке избегая,
И еще немного в ступор,
Становились ударяя
Ложь в старании безумном.
Выкрик в небо возлетая,
Все сильнее слышен вновь,
Спустя время, понимаешь,
Что терял свою Любовь.
Окрик или просто эхо
Сорвалось в моих ушах,
Но ведь сердцу не прикажешь,
Не обманешь второй раз.
Разделяет только время,
Полтора часа – не больше,
Но зачем пускать стремленье
Грабли будут уже точно.
И не сделал даже больно,
Просто взял большую паузу
В ожидании другой жизни
Все не станет моим сразу.
Я поплыл на лодке.
Волга!
Ветер!
Тряска!
Волны!
Расступилась всюду ряска!
Что же там по дну ходило;
Что готовилось к охоте?
Мою лодку заносило.
Меня укачало!
Горло все в рвоте!
Это начало.
Конца же и не было –
Ночь наступила.
Волга затихла,
Что-то уснуло,
Лодка моя
на дно утонула.
Под лезвием меча погиб центурион,
В последний путь направил легион
Его на окровавленном гербе щита,
Что на земле покоя не ища,
Сражался, бился, защищал
Центуриона от врагов,
Под звоном сотен топоров
Держался крепко,
Но тогда
Центуриона не спасла
Надежда в крепкий римский щит,
Меч был проворнее, погиб
центурион не в муках, в старости, в смятении,
Наоборот, он – в гордости, в цветенье
Своих лучших лет:
Вкушал фанфары искренных побед,
Круша любовь других,
Но строя замок свой,
Он забывал, что девушка с косой
Сидит и ждет его за стенами Помпея,
центурион же не робея несется в бой,
Чтоб проложить дорогу,
Дрожащей под ногами Кесарев потомков,
В историю вечной славы,
А в это время девушка его
Погибла в куче пепла лавы.
Центурион – мужчина,
ему не плакать, не рыдать,
но все-таки в сердце защемило,
ему не страшно помирать.