| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Горят! Клянут!
Корят! Влекут!
Поднимут и бросят наотрез!
Глаза твои цвета шартрез!
В них страсть и боль, печаль и ласка -
Они пьянят, в них есть абсента краска!

Крадут! Хотят!
Зовут! Хитрят!
Они сильны и точно врут -
В их ценность вкрался изумруд.
Бездонность, безразличие и власть,
Шартреза цвет хочу унять,

Прижать! Согреть!
Держать! Лететь!
И раствориться только в нем,
В тех малахитах, окольцованных огнем.

И этот цвет любви высокой,
Всевидящий за ними Аргус,
Павлином ставший одиноким,
Закрался в цвете аспарагус.

И слезы капают его так твердо
Нефритовым дождем о землю,
И причиняют много боли
Глазам твоим лесного цвета.

Устали! Смотрят!
Сжали! Просят!
Соединили Бога и земное,
Нарушив первозданное вразрез,
И все же пахнут чуть жестоко
Глаза твои цвета шартрез.

Женщина – нитка, мужчина – иголка,
Грация в личности на подоконце.
Черные вещи, белый сюртук,
Алые куклы ангелов ждут.
Темной зимою боюсь я теней,
Солнечным летом – внезапных дождей.
Мышка – кошку, а она пса:
Над нами смеется Варвара – Судьба.
Желтая ручка у черной двери,
Красные лампы у синих торшеров,
Белые стены – палаты одни;
Судьба предвещала смерть офицеров.

Я с неба прыгнул –
Разбьюся ли я?
Может и так,
Но крылья взведя
Над гордой спиной,
Я возносился
Как ангел святой.
Дух поглощая желанием жить,
Все согревался
И гордость вложив
В душу свою,
Прощал всем грехи,
Я поднимался
С божьей руки.
Но у асфальта
Людских надежд
Я замешался
В куче одежд,
Что падали с тела
Под ростом хвоста,
С козлиными рожками
Теперь голова.
Я проклинал,
Под землю кидал.
Наивных людей
В ничто превращал.
Я стал королем
Средь бездны безумья,
Я – властелин,
Умерших давно,
Не только людей,
Есть много, кого
Вы даже представить
Боитесь себе,
Хотя они – боги
На вашей земле.
Но если же шанс
Откроется мне,
Я душу отдам
Христу во кресте.

Ах, Sophia, я влюблен,
но разумно ли то чувство
Для тебя, где ты живешь,
что теперь давно уж пусто.
Ты жила, но так давно,
что тебя никто не помнит,
Видно Софью занесло,
где теперь она потонет.
Руку помощи ей дать-
значит обмануть себя;
Где, Sophia, твоя грань,
между помощью и злом.
На твой трон взошла Phileo,
она более красива,
Окружили ее Leos,
они чтят ее речиво,
Она верит своим львам,
что с растрепанною гривой,
Гладит их по головам,
набирается их силой.
Ты меня, Sophia, бросишь,
ты бросала так не раз,
Но безудержно все просишь,
чтоб Phileo на Парнас,
В жизни больше не взошла,
на Олимп моей души,
Но Phileo я люблю,
и в безудержной глуши,
Оставляю я Софию,
хотя горестно ночами,
Ведь взирала на меня
она твердыми очами,
Я любил ее всевластность,
я люблю упорных дам,

Но во мне бунтует гласность,
и свой выбор не отдам
Ни кому, пока не встречу,
королеву красоты,
Пока Sophia и Phileo,
не подарят мне цветы,
И не сбросят свою гордость –
шаловливость юных лет,
И о жизни себя спросят,
кто за “да”, а кто за “нет”.
Поцелую вас обеих,
блудных дочерей своих,
Посажу с собой на троне,
буду внимать ваш я лик,
Кто прекрасней позабуду,
кто сильнее все равно,
Для меня важнее честность:
честность, искренность – одно.
Вы слились во мне едино,
помирились, может быть,
Или просто обманули,
сговорились, что любить?
Безразличным я не стану,
но на жизнь смотрю другую,
Только кажется мне странным,
что живем мы все впустую…

Спор Софии и Филео,
удаляется от нас,
Мы теперь уже не дети,
не услышим божий глас:
Что нам выбрать в переправу,
и куда уходят львы,
В мир тот странный, непонятный,
где всегда мы все правы.

Теперь я нищий, впрочем,
Как и ты, моя родная,
Но стал, к чертям, богат духовно,
Тем увеличив пропасть между нами.

Постой немного, подыши,
Подумай все же, хоть минуту,
Ведь что-то в этом все не так,
Я никогда твоим не буду.

Но расставание впереди еще,
Поскольку я оставил мостик все же,
С любовью связанной судьбой,
Но ты прохожий непогожий.

И вдруг захочешь ты вернуть меня,
И через пропасть перепрыгнешь,
То знай тогда наверняка,
Ты никогда моей не будешь!

Меня там нет, я улетел так высоко,
Что просто наблюдаю свыше,
Как ты живешь одна, дитя,
Внизу, в заботах прагматичных.

Живи и радуйся, конечно,
Миру, светлым милым людям,
Но что-то в этом все не так,
Ведь вместе мы уже не будем!

Отблеск зеркал моей фотокамеры
С выдержкой в пару мгновений,
Образ твой украл объектив,
Запечатлев как есть, без стеснений.

На дисплей свой маленький вывел
Образ твой. На нем ты другая,
Не та, что стояла пред светом
Вспышки слепящей моргая.

Съемка крадет твою душу,
Улыбку, задор и веселье -
Ты теперь навсегда не такая
В жизни своей не весенней.

Признаться, глядеть приятнее на мир
Через квадратный окуляр искателя,
Он взгляд рассеяв, преломляет
Зрачок широкий созерцателя.

Мастер-фотограф, считая на диск
Фото твое, возрадует все же
Взгляд ненасытный его темных лик,
Что он видел тебя обнаженной.

Съемка портфолио в сути похожа
На съем девчонок распутных,
Желающих выглядеть лучше
В общении с мужчиной грядущим.

На долгие годы хранятся
Иллюзии камер крадущих,
Пока вдруг не надобно будет
Художнику выкинуть души.

Фото – это фантазия чья-то,
Каждый внес в нее лепту:
Модель – немножко веселья,
Фотограф – отснятую ленту.