| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Я опять в тебя влюбился,
Я опять тебя люблю,
Образ твой ко мне явился,
Он явился, а я сплю.
Я пытался уловить
Каждый миг, где он бывал,
Но боялся наследить
И так часто забывал.
Я люблю тебя сильнее,
И в груди моей огонь,
Поселился во мне Логос,
Призывает за тобой.
Я пылаю, сердце свищет,
Я хочу к тебе одной,
И лекарства он не сыщет,
Я прошу побудь со мной.

Гулял по парку. Осенний ор
С деревьев в мокрый плен лениво
Листья собирал. Я дальше шёл,
Ловил луч солнышка ревнивый.
Пустая, ведь промокла, лавка.
Не стал спасать ее от влаги
Народ, который с нее прыгал,
Сорвать пытаясь плоды яблонь.
Часть урожая догнивало в земле,
Хотя проворный таджик Толик
Там убирал. Я видел после:
С мешком по парку бегал дворник.
Упала ветка пред моей ногой,
Что шаг хотела сделать складно.
Пришлось мне оступиться глупо,
Боясь испачкать брюки Прадо.
Смешно! А ветер дул и подгонял
На лужах рябь. Каштаны свисли -
Я вспомнил, как в апреле Киев
Мне эндорфинов кидал в мысли.
Привык довольствоваться малым!!!
А запах ели к ноздрям спешил скорей.
И чрез алею малым шагом
Пришел домой, прошу, поверь!

В царстве сонном, в Подмосковье
В звуках старого баяна
Пела песню и рыдала
Белая Царевна-несмеяна.

Слезы каплями катились
По щекам девичьим юным
С карих глаз и золотились
В свете ярком полнолунном.

Про любовь она молилась
Чтоб пришла она скорее,
Но Господь ее не слышал,
Ветер лишь усилив в сквере.

Она пела и рыдала,
Про любовь святую в царстве,
Что уже во мраке темном
Умерло в людском коварстве.

Звуки томные спускались
Из баяна в сквер темнющий,
Завывали и неслись
Средь кустарников колючих.

Несмеяны голос звонкий,
С прерыванием слезами,
В унисон звучал погоде
Нависавшей над домами.

Песнь ее подобно эху
Разносилась ветром дальним
По задворкам и проулкам,
Дополняясь лаем слабым.

«Где же ты любовь,
Где же ты мой свет,
Где же ты родной,
Милый человек?

Что мне жить на свете
Без тебя и твоих кудрей,
Без очей горящих страстных,
В свете ярком полнолунном?

Я все жду тебя сильнее.
Верю сильно, что придешь ты вдруг,
Однажды осознав, что жить не можешь
Без Царевны-несмеяны.”

Ее голос лился мягко
Прорываясь в ставни к людям,
Чтобы те несли сказанья
О Царевне в царстве лунном.

“Я прошу тебя Господь,
Умоляю сердцем чистым,
Сделай так, чтоб он явился
В жизнь мою как можно быстро.

Что я сделала такого,
Что не вижу в мире света,
Под который все смеются,
Забывая о проблемах?

Песнь мою пускай услышат
В королевстве нашем статном,
И разносят весть по миру,
Что живу я в муках странных.

Я все жду тебя сильнее.
Верю сильно, что придешь ты вдруг,
Однажды осознав, что жить не можешь
Без Царевны-несмеяны.”

Плачет дива, плачет горько,
Не могло найти покоя
Сердце битое в осколки,
Не нашедшее героя.

Плачь Царевна, громко-громко,
Чтобы знали в мире спешном,
Что теряя в жизни счастье
Одиноким будешь вечно.

Нас так давно не видно вместе,
Я даже позабыл твое дыханье,
И голос твой фантазия лишь красит
В мечтах моих пустившихся в скитанье.

Промчалось время – я даже повзрослел
Немного, лишь на три годочка, смеха ради,
И взгляд чуть тусклый отдает зеркально -
Я позабыл волну твоих шипящих прядей.

И Понедельник более не встречен будет этот,
Ведь как под песню и гармонь шального ветра
С моих окон упало сердце этажа восьмого,
Вдруг вспомнив о тебе прохладным летом.

А в ночь на Вторник снег опять катался,
Сугробы утром помогая дворникам построить,
Мне не хотелось даже выйти к морю
Снежинок, обступивших стены дома.

Среда запомнилась лишь сластью,
Когда весь день ревел сапожник ливень,
Ломая снежные покровы гладью
Своих струящихся извилин.

И на балконе скользко было в Четверг -
Мороз гульнул, зато светило солнце,
Топило, гнало, перелило желтого немного
В тот голый парк, куда любуется оконце.

Вбежала ночь. И стала, вроде, затихать гулянка,
Встречала Пятницу природа и неделя вместе,
Серым бельмом испачкало раскат лазурный,
Затишье вмиг создав пред музыкальной бурей.

Суббота, только лишь ресницы целовала,
Съедая с них соленые просветы утра,
Застывших слез оставив терпкие осколки,
Она лишь подменяла страстные минуты.

И вот закончилась журчащая неделя,
Стихии затаились в Воскресенье разом,
Не улыбнешься мельком, жадно лая,
Прося увидеть снова те природные закаты.

Ты пропустила лишь неделю. Какую!
Один совсем я крашу каждый день устало
Своей романтикой и сердцем опьяненным,
Чтоб радуга скорей над домом встала.

Бывают в жизни исключенья,
Бывают трудности и виды,
Но повидал я озаренье,
Когда двух барышень увидел.

Одна:
Стройна, осанка, грудь нулевка,
Лицо подмято – ночь резвилась напролет,
Хвост скособочен – все же водка
Пилась стаканами в улёт.

Вторая:
Чуть поднапыжена – недавно встала
С постели задымленной скорей,
Прически нет – одни забрала
Кудрявых линий, «на лицо забей»!

Идут, молчат, одежда свисла,
Дымок пошел – курить спешили,
В кармане только рублей триста,
Вот что лишь за ночь сколотили.

Хорошие бывают исключенья,
А в жены надо брать обоих сразу,
Чтобы домой лишь с перепуга
Прийти с работы утром рано.

Собеседники они плохие,
Но собутыльники что надо-
Горячие финские парни,
Напивающиеся до упада!