Мне кажется, мне хочется,
И все здесь так условно,
Что если даже сморщится,
Не означает больно.
Все в мире относительно,
Что свойственно ему,
И только поучительно,
Что создано в хлеву.
Зачем тогда
Вам стояло создать,
Короткие года,
Где можно лишь страдать?
Здесь не подвластно исцеленью
Надежда в доброту,
А все лишь затемненью,
Все отдано ему.
И пусть здесь все ужасно,
Закручено, заверчено,
Но все же не напрасно,
Живем мы здесь увенчано.
Мне дан наказ,
К которому стремлюсь,
И это не заказ,
С которым я молюсь.
И в памяти тех,
Кого оставить должен каждый,
Нет места для потех,
Которые его накажут.
Официантка принесла
Мне кушать в Пост
Яблоко печенное
С медом натуральным
И грецкими орехами,
Заправкой апельсиновой
Со стружкой миндаля!
Я кушал его восхищаясь,
Что где-то садовник далекий
Растил это яблоко в спешке,
Чтоб я опробовал. Постным!
Грецкий орех мелко-мелко
Повар на терку струганил.
Миндаль из рода сливовых
Рос на горах высоких бухарских,
Не зная, что он православным
Рожден был в стране мусульманской.
Мед сладковатый был нежно сварганен
Пчелами быстрыми, журчащими в спешке
Создать для меня больше съестного
В Пост Великий даренный нам грешным.
Апельсин марокканский нежно стекая
По яблоку сочному в виде заправки,
Мой вкус укрепляет и веру в святое,
Сдержаться во время Поста от мясного.
Но больше дивило меня в эти минуты
Цена за съестное –
Сто восемьдесят Рубей.
Давай с тобою окунемся
В чудесный мир моих фантазий
И крепко за руки возьмемся,
Шагнем на встречу осознанью.
Давай представим на мгновенье,
Что мы живем с тобою вместе,
В трудах рождаем поколенье
Детей красивейших на свете.
Представь себе, как в нашем доме
Порою будет слышен крик
Детишек, бегающих в холле,
Улыбок их счастливый блик.
Задумайся хотя бы на секунду,
Что можно быть всегда любимой
Женой успешного супруга
И мамой в сердце прозорливой.
Молю тебя, чтоб ты хотела
Быть Королевой навсегда
Моей души, чтобы не тлела,
Чтобы любила все года.
Придумай дом, где б ты желала
Прожить всю жизнь с одним мужчиной,
И я тебе его построю,
Я все смогу, я очень сильный.
Плыви в моей мечте бескрайней,
Не бойся вдруг одна остаться,
Я уже там, на точке дальней,
Судьбу свою готов дождаться.
Я не спал сегодняшний день,
В голове заиграли губы твои,
Ночью в сердце поют соловьи,
Я не спал сегодняшний день.
Я не сплю второй день подряд,
Очи твои, как бархатный мед,
Дурман твой пьянящий все зовет,
Я не сплю второй день подряд.
Я уже не сплю третий день,
Образ твой ко мне является чаще,
Жизнь моя становится тише, но слаще,
Я уже не сплю третий день.
Я уже не спал четыре дня,
Твой образ тянет за собой,
Но нам увы не суждено,
Я уже не спал четыре дня.
Под лезвием меча погиб центурион,
В последний путь направил легион
Его на окровавленном гербе щита,
Что на земле покоя не ища,
Сражался, бился, защищал
Центуриона от врагов,
Под звоном сотен топоров
Держался крепко,
Но тогда
Центуриона не спасла
Надежда в крепкий римский щит,
Меч был проворнее, погиб
центурион не в муках, в старости, в смятении,
Наоборот, он – в гордости, в цветенье
Своих лучших лет:
Вкушал фанфары искренных побед,
Круша любовь других,
Но строя замок свой,
Он забывал, что девушка с косой
Сидит и ждет его за стенами Помпея,
центурион же не робея несется в бой,
Чтоб проложить дорогу,
Дрожащей под ногами Кесарев потомков,
В историю вечной славы,
А в это время девушка его
Погибла в куче пепла лавы.
Центурион – мужчина,
ему не плакать, не рыдать,
но все-таки в сердце защемило,
ему не страшно помирать.
Есть в далеких пустырях
белая береза,
Ее чтят в монастырях,
вспоминая грезы.
Она гнется под песчаным,
уходящим ветром,
И Господь ее хранит
ласковым приветом.
Ее гонит ураганом
дряхлая дорога,
Заблудилась на распутье
бела недотрога.
Остается там стоять,
ждать когда придет весна,
На листках своих гадать,
где живет сейчас она.
Позабыта, огалдела,
в одиночестве стоит
И детей своих пустила,
кто куда теперь летит.