| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Все сорок дней пощась
Перед твоим приездом,
Меня смутили не смущаясь,
Зачем все это я затеял?
Ведь ты приехала,
Когда тебя не ждали,
Прости, не смог тебе сказать,
Что дни страстной недели ждал я.
Но как тебе могу я отказать,
Когда желаешь это ты всесердно,
Улыбкой мысли развивая
В уму моем влюбленном слепо.
Я нарушил пост, сказав себе,
Что Бог простит, поскольку,
Ты прекрасна все же,
К такой ромашке я стремился
Всю жизнь – садовник непогожий.
И Бог простит, ведь это он
Своей рукою правил мысли
Мои, чтобы любил. Тебя.
Как любят маму дети.
Я сам хотел быть чистым,
Желая это только сердцем,
Но согласился на сей шаг
В уму моем такой блаженный
И согрешил в любом раскладе,
Теперь я буду целый год
Все ждать, когда наступит праздник
Страстной недели невдомек.
Дождусь, но будет со мной Маша
Другая или те же, что и раньше,
Когда смогу сказать себе я “стоп”
В период недели предпасхальной.

Вот, дожили уже, но у нас есть культура
Российская, шагнула в двадцать первый век:
И на Страстном бульваре, в Центре театральном
Уже лет пять вокруг шеста танцуют пируэт.

Скворечники пустые на прудах что чисты,
Нет ив, хотя застенчивые были у Талькова,
И после «Кофе пью» от маникюра лица
Довольные на Современник смотрят снова.

А я хожу в дублёночке, хорошо с ней в мороз
Январский столичный привычный: пришёл
После дождей декабря, лужи льдинами снёс.
Хорошо стало мне – надоело носить капюшон.

А киберне́тика вперед шагает уже полвека как,
Ее отец, кто из Миссури, попасть хотел на фронт,
Но зрением был слабоват, и математиком застал
Его последний день в Стокгольме. Было холодно.

А здесь, в стране: полжизни выживают
И в гроб полжизни смотрят где – писал
Тальков опять об этом, поэтом был он,
Пропел стихи свои, стрельба – и тут финал.

Печальный в РБК прогноз опять писали
На этот год, что ВВП потерпит скоро крах:
От нефти с газом деньги уплывают в банки
Давоса, обводя российский бедный класс.

И на Вернадского одно измененье:
Вместо Чубайса теперь там Газпром.
А что до меня, то дела мои сносно:
Нерегулярно, но всё с огоньком!

Я пытаюсь раскрасить цветами
Фотографию – образ заветный,
Чтоб была любовь между нами,
Я украшу тебя акварелью.

Нанесу плавным легким движеньем
Ярких красок я кистью душевной,
И окрасятся очи любимой
Перламутровым светом весенним.

Я добавлю больше веселья
В губы твои, что мне улыбались
В чудный день моего озаренья
Ярким сном они мне казались.

Я сотру быстро с щечек Любимой
Всю печаль и унынье навеки,
Обводя осторожно по краю
Родинку жизни прелестной.

Подчеркну твой носик желанный
Ароматом, что я излучаю
Все душой своей безграничной,
Что так любит тебя и мечтает.

Твой образ встречаю каждый день,
Забыть тебя поэтому мне трудно,
Поверь! Поверь! Прошу, поверь!
Взгляну назад и вижу его снова
В толпе, идущей по Тверской,
Вдоль театра имени Ермоловой.
Ловлю такси и еду по Лубянке,
А слева ты обогнала -
Подрезать ржавую десятку,
Тебе не стоит и труда.
Проеду тихо по Ильинке,
И даже что не говори,
Стоит твой образ незабвенный
У «Храма Спаса на крови».
И радио в машине звонко
Вдруг скажет что-то о Москве,
И голос этот столь знакомый,
Напоминает о тебе.
По Красной площади чеканя,
Мне улыбаясь широко,
Проходишь снова удивляя,
Так грациозно и легко.
И на Ордынке за прилавком
Где продавщицы только есть,
Ты продаешь прохожим вату
Сладчайшую в моей Москве.
Прошел в музей на Третьяковку,
И кто-то вдруг из-за спины
Вдруг спросит гида о картине,
А это снова только ты.
На Савинской, в толпе жаждущих,
В клуб «Сохо», что хотят попасть,
Тебя здесь штук под десять будет,
Красивых самых из девчат.
Зайдешь на ужин в томный «Пушкин»,
Вокруг «мисье, милорд, пардон»,
На «Антресоли» все знакомый
Взгляд карих глаз твоих узор.
Прищуришься и снова видишь,
Что ты и здесь – официанткам встать,
Напитков и еды убранство -
Спешишь скорее всем подать.
И в «Корстон» заходя с друзьями,
Я вижу только образ твой,
Когда в стриптизе отрываясь,
Ты нежно позовешь с собой.
Но кажется порой мне сильно,
Что это точно не любовь,
К злодейству колдовскому ближе
Твой образ встреченный мной вновь.
И напоследок оглядевшись:
Увижу ли тебя еще?
Вдруг понимаю – непременно,
Таких как ты в Москве полно.
И утром дома просыпаясь,
Меня обнимешь нежно ты,
И пусть что рядом здесь другая,
Но все же чей-то идеал мечты.
И имя разное и цвет волос,
Но все же вижу образ твой,
Так жизнерадостно идущей
В толпе шумящей по Тверской.

НЕБЕСНАЯ НАТАЛЬЯ

Я доволен, что Вы поражены,
О чем прислали строчку мне,
Ведь лет уж пять, как я на воле,
Стреляю в томные сердца людей!

Пять лет – тот срок как я в разводе,
Живу и наслаждаюсь жизнью,
Дарю сердцам разбитым кем-то
Надежду умереть счастливым!

Как Ваш денек сегодняшний, скажите?
Что нового у Вас произошло?
Ведь я отсутствовал неделю – не судите,
В душе я верил, что вернусь ещё!

Вы не забыли юный трепет,
Мой жизнерадостный порыв,
Украсть Вас в мире напоследок
И жизнь прожить c Вами в любви?

Скажите мне, Наташенька, пожалуй,
Что я не буду брошен Вами,
Когда увидимся в свиданье скором
Улыбок наших опьяненных страстью?

Нет, Вы не правы, это лишь забава!
Все лучшее оставил напоследок я,
И так мне хочется от Вас услышать,
Что я тот парень, кто Вам нужен!

НЕБЕСНАЯ ЕЛЕНА

Я много в жизни написал
Стихов прекрасных, од созвучных,
И Вы моя, надеюсь, муза в жизни,
Которой посвящу я песню страсти!
Ах, что за чудное создание Вы!
И грация, и ямочки в щеках,
А как мне хочется, хотя бы на секунду
Стать их обладателем на час!
Елена, Вы небесны,
И сердце разбиваете мое,
Ведь Вы тот самый образ,
Что в детстве рисовал ребенком,
Любить, который хочется еще.

НЕБЕСНАЯ МАРГО

Антонов – живее всех живых!
Пусть говорят, что он уже не тот,
Но наш суровый день еще придет
В далекий час, свернув за поворот.
Как Вы, Небесная Марго?
Как самочувствие?
И что мне не звоните боле,
Я Вас обидел чем-то, обделил?
Вниманием своим жестоким?
Так если «нет», тогда чего же ждете,
Скорее наберите номер мой,
И голосом своим прекрасным
Меня возьмите в путь с собой.
Я улыбнусь, скажу, что Вы прекрасны!
Вы все ж стесняясь замолчите на минутку,
Но я пойму, что связь у нас плохая
И напоследок брошу трубку.

НЕБЕСНАЯ ВАЛЕРИЯ

Спасибо все же за слова,
Что Вы мне подарили страстно,
Спасибо, что Вы оценили,
Что я мужчина очень властный!

Когда увидел Вас я в первый раз,
Вдруг понял, что за истинная дива
Должна меня сопровождать
В дороге сложной, но счастливой!

Спасибо, Лера, что посвятили
Свой день общению с юным Сашкой,
Который пишет Вам творенья
Любви живущей в сердцах наших!

Спасибо Вам, Вы просто сказка,
Художник лишь ее допишет
Наполненной гуашью кистью,
На ватмане небесно чистом!

Я только завтра буду на работе
И сможем общаться с Вами лестно,
Ах, как небесны все ж бывают
Создания с именем Валерия!

НЕБЕСНАЯ АННА

Какая сказка наша жизнь!
Цените каждую минуту –
Она наполнена любовью,
Смотрите в оба и тогда,
Быть может схватите за руку
Того чернявого красавца,
Который может лишь общаться
Стихами бренными, и оды петь
Очам красивым, как у Вас,
Что так давно он хочет видеть.
И лучезарную улыбку -
Небесную, как Вы сама.
И взгляд Ваш на себе поймать,
Его поднять к зрачкам своим,
Пройти Остоженку обнявшись,
Узнав, что Анну все ж любил.

НЕБЕСНАЯ ДАРЬЯ

Я рад, что Вам приятно, моя Леди!
В журчанье нежности и ласки
Желаю только Вам купаться
Со мною вместе – снял я маску.

Но вряд ли кто-нибудь на свете
Так плачет сильно и смеется,
Когда он пишет что-то людям,
Но сердце даже и не бьется!

И Вам сказать мне боле нечем,
А где же «Саша, Вы безумны»?
Ведь я пишу Вам эти сроки,
Любовь вдыхая в тело грустно.

Но буду ждать, когда Вы позвоните,
Чтоб резвым солнечным «Алё»
Ответить Вам, и зарядитесь
Здоровьем, радостью со мной!

До глубины души польщен,
Что Вам пишу и мне приятно,
В свой дом, пожалуйста, примите -
Сказал бы я при встрече внятно.

Но говорю я Вам прощай,
У Вас есть от кого-то дочка,
Небесная Дарья, не серчай,
На этом ставлю все же точку.

НЕБЕСНАЯ ИРИНА

Ах, как заговорил Антонов!
Словами юного Шекспира,
Я так любил его стих в детстве,
Теперь свои дарю Вам, Ира.
Я сам не знаю иногда,
Но очень хочется, поверьте,
Припасть к одним, но навсегда,
Устам красивой доброй феи.
Я в поиске себя, в своем познании,
Но нужен берег страннику такому,
Который будет ждать всю вечность,
Идущую своим неполным ходом.
Вы так небесны, меня послушайте:
Всегда мы в жизни что-то ищем,
Бегом стремимся к идеалу?
Добавлю только, что на свете,
Нет ничего прекрасней Нимфы,
Которая твою вдруг схватит руку,
В ответ ей скажешь осторожно:
«Хочу почувствовать хотя бы на секунду
Тепло твоих изнеженных ладоней,
Прижать к своей и совместить
Две линии судьбы идущих вровень!»

Я глядел сегодня в глобус,
Он был круглый, как Земля,
Непонятный аэробус,
Он несется, как дитя.

Я глядел на этот шар,
Он был сделан нам без края,
Я бесился и орал,
Он был сделан нам без Рая.

Я отрезал государство,
Он испортился в миг,
Я оставил себе царство,
Он был счастлив, что погиб.