| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Встреч терпенья ожиданье,
Трепет их перед свиданьем,
Голос близкий неразборный
Натолкнет на путь негодный,
Мыслей глаз пьянящий блеск
Приглушит в сознанье треск
Образов своих врожденных
И отправит отчужденно
В руки нежные чужие,
С запахом судьбы красивой.
Время в жизни отломав
Через ложный кавардак
Обязательно к себе вернешься
Мыслями в тоску напьешься,
Ведь сыграл аккорд финальный -
Рядом был кто-то случайный!
День из-за дня, человек – ему рад,
В поле таком не сыскав всех наград,
Просто могло и бывает похуже
И в нежной перине есть своя нужность,
Но жизнь протекла – щепки долой
На берег случайный прощальной стрелой
Послали, и ждешь, что другая рука
Случайная крепко возьмет за тебя
И снова швырнет по немому течению
В поиске новых берегов во спасенье
Безумных желаний и жажды упрека
За визгом утробным, не видя истока
Все же поймешь, что песня прощальная,
В жизни она был лишь Случайная!

Добрый Ника, храбрый малый,
Звонким голосом пугая
Мир спешащий. Он взобрался на перила,
Что теперь всех напугает.

Он в прыжках высоких сильных
Норовит барьер опрыгнуть,
Лаем страстным упиваясь –
Через три квартала слышно.

“Тише, Ника, я с тобой.
И зачем ты так на взводе
Тратишь силы, защищая
Дом любимый на Садовой?

Лучше нам сейчас валяться
На кровати большой мягкой,
С костью вкусной поиграться,
В ожидании прихода мамы.”

Гордо вскинув Ника брови,
Еще раз он рявкнул в небо
И пошел ко мне взъяренный,
Хлеб учуяв в руке левой.

Хвост приподнят и маячит,
Бела грива приподнялась,
Нос холодный подставляет
Он в мою ладонь намокшу.

А затем берет кусочек
Бела хлеба осторожно,
И вытягивает срочно
Чтоб досталось ему больше.

Добрый мальчик, кари глазки,
Он глядит на мир с желаньем
Съесть побольше, отоспаться,
Перед папиным гуляньем.

Гавкнул Ника нежно-нежно,
Это он сказал спасибо
За заботу и веселье,
Что дарю ему от сердца.

“Рявкай, Ника, и резвись,
Ты достоин наслажденья,
В мир пришел ты сохранить
Наш очаг, уют семейный.”

Посмотрел он мне на руки,
Взглядом раз окинул миску
И пошел дремать у стенки
Завертевшись на месте влево.

“Спи, Никуся, я с тобой!
Пусть приснятся тебе горы,
Той Шотландии далекой,
Где гуляли твои предки.

Пусть приснятся тебе стада
Овец бегущих по лужайкам
Под твоей охраной стойкой,
Прикрываемых звонким лаем.»

И он сморщил глазки спешно,
Лапками задергал, в золотой
Мир Морфея окунулся нежно…
“Спи, Никуля, я всегда буду с тобой!”

Хрупкая дева с широкой улыбкой,
Черные очи, как два уголька,
Темные волосы, чистая кожа,
Это Ольга Прекрасная – сказка-мечта!

Ее былые зубы, грациозная шея,
Стройные ноги – зовут за собой,
Шикарная талия, упругие бедра -
Так манят и манят своей красотой.

Раскосые брови, как грома раскаты,
Пускают в забвенье, но хочется жить,
Ведь с каждой секундой ее озаренья,
Так хочется сердцем Ольгу любить.

Она словно Богиня –
Нежна и капризна, весела и строга,
Одинокая белая птица,
При взлете заденет взмахом крыла.

Она злится и сердится, но я мочки в щечках
Так мило играют и говорят
Совсем об обратном: она – благодетель,
Невинность. Любовь. Добро. Чистота.

Ее дыханье как свежесть и воля,
Звонкий голос как бриллиант золотой
Пленяют ум бедного странника,
Который мечтает быть вечно с одной.

Холодное сердце – ее злая маска,
Слепящая взоры прекрасные дивы,
Защита от мира бурлящего рядом,
Где сложно и трудно выжить Красивой.

Когда она рядом – солнце пусть меркнет,
Когда ее нет – пусть небо горит,
Затмение разума, души и рассудка,
Без взгляда Ольги невозможно прожить.

Так смейся ж Ольга, что есть ты прекрасней
Белого света идущего с неба,
Быстрых рек полноводных, гор высоких, зеленых полей!
Радуйся сердце одинокого странника,
Что Оморфи в жизни ты видел своей!

Стихотворение содержит неформальную лексику

Ах, летняя столица всей Европы,
Каков курорт и минералов воды!
Аристократы шумные спешат сюда
Согнать тоску здесь навсегда!
Приятно отдохнуть здесь можно
И в казино оставить мало сложно.
Приятно, честно, кругом зелень,
Сады и парки, нежный ветер.
Скажу бывало, хорошо!
Но в ноябре совсем темно…

По штрассам пьяные гоняют
На иномарках и считают,
Что это был зеленый свет,
Хотя там светофоров нет!
И после ужина уже
Вы не найдете в неглиже
Сударынь попросту, зато,
Вы в кабаре прийти сможо,
И не увидите программы…
За баром лишь скучают дамы,
Старелые, чуть повзрослей Бальзака,
Им одиноким здесь несладко,
Ведь те, кому под пятьдесят,
Пришли в Баден как помирать,
Беспомощны, плохо одеты,
И жизнь трудна – не до диеты,
Морщины уж лицо покрыли,
Порой похожи на кобылы…
Печально это, милый друг,
Ведь Баден представлял «Зер Гут»,
Но встретив здесь совсем другое,
Я понял, что в Москве раздолье:
Блядей и шлюх, бабла из газа,
И спа-салонов до экстаза,
Домов игорных, ночных клубов,
Кафе, бильярдных, садов чудных,
Музеев, парков, кабаков,
Мостов, скульптур и смельчаков.
Зачем искать у немцев страсть,
Ее там нет, и мне плевать,
И прав, сказав старик Бен Ладен,
«Я не поеду больше в Баден!»

Стихотворение содержит неформальную лексику

В Москве!
На дискотеке она пила пиво.
Подхожу!
«- Здравствуйте девушка,
Вы так смотритесь мило!
А может шампанского бутылку другую?»
«- Нет, что Вы, что Вы, лучше водку, любую!»
Один брудершафт, второй, за здоровье.
Вот и все тосты, прощайте застолье.
Через час у меня дома
Пьем текилу с лимоном.
Запомните, соли не надо,
она вредна для здоровья!

«- Ну что же приступим? Я весь в нетерпенье!»
«-Ах, Саша, мой мальчик,
Вы просто спасенье.
Я в жизни своей не поехала в гости
К незнакомцу из клуба,
Хотя меня просят.
Но Вы – джентльмен,
Меня опьянили:
Манерами, юмором, водкой, текилой…
Я готова отдаться в Ваши объятья….»
Потом час пыхтенья и снова общаться.

На душе хорошо, сердце поет,
А думаю: «Членом кончить бы в рот!»
Ну что же, приступим,
Не будем бояться,
В жизни тяжелой
Надо чаще ебаться!!!

Один комплимент,
Второй на автомате,
Она говорит,
что хочет «сзади».
Ок! Начинаю! Гандона не нужно!
В таком состоянии готов войти глубже!
Она стонет все громче, подушку кусает,
А парень мой второй раз не кончает.
«-Ну что, поцелуешь мое достояние?»
Она без вопросов начинает лизанье…

Хорошо мне становится в эти моменты,
Вспоминаю детство, школу, в бассейн абонементы,
Поход зимой в цирк,
Катанье на санках,
Урок исторички,
Теорему Лагранжа,
Купанье на Волге,
Студенчество в Сочи….
Еще три движенья
И я в нее кончу!
Раз! Два! Три! Оооо!!!! Даааа!!!
Она проглотила,
Девчонка сильна!
И сразу же спать тянет тело мое,
Два раза не шутка кончить в нее.

Проснулся утром,
Что-то рядом сопит.
«И как же зовут ее» -
Разум темнит!
Допустим котенок иль киской назвать?
А может быть кошечкой,
Чтоб потом поиграть,
Когда принесу к ней в постель я омлет
И после сего снова минет….
И снова зима,
Катанье на санках,
Урок исторички,
Теорема Лагранжа…

Да будет так!
Как должно оно быть!
Утром воскресным,
Поверьте, минет не забыть.
Чтоб потом в будни рабочие
Сидеть на неделе
И вспоминать, как те дни пролетели:
Шикарно! Прекрасно!
Безумно! Глубоко!
Она так стонала!
От первого вздоха!
Скажу я ребята,
Чтоб девчонки цвели,
Оральные ласки нам надо
В бабьи массы нести!

Позволь напомнить о себе,
Хоть ты и не была довольна:
Покрыты россыпью прыщей
Худющие стонали бедра.
Изгиб лица, на нём прищур,
Кривили недовольно губы,
И лишь пронырливый контУр
Лисячих глаз дарил амуры.
Иссохший рот пытался врать,
Но был ленив, и много зла
Пытался в дело притворить,
Но кляп во рту его сдержал.
Пропахли в той квартире стены,
Тем страхом, болью, что дарила
Моей груди, и не от ломки,
А от судьбы, что так манила.
Шипеньем тьмы и лампы блика
На лоб упал раскат кривой,
Потом так резко засветился,
Аж чёрт мерещил за тобой.
Наручники скрепив суставы,
Застали ноги над кроватью.
Потом меня ты привязала,
Я помню, был еще в халате.
Безумие – не мой каприз,
И ты конечно же глупа,
Фантазию так долго грыз,
Чтоб получилась вся игра.
Подстава, ложь, твоя коварность,
Лишь риск милее мне, как знать,
Адреналина всплеска малость
В миру где грубость есть и страсть.
Мотив манипуляции любовью
Сильнее страха – проверял,
Когда облизывалась кровью,
Лишь в этот миг и доверял.
Прощай, и знай, что я доволен,
Упрям в своем желанье жить,
Что несмотря на злые козни
Никто не смог меня сломить.
А на Сикстинской над постелью
Все также мило, как всегда,
Рука есть Бога и Творенья
Соприкоснувшихся едва.