| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Я разбился о камни,
Что сильно блестят,
Ласковым пеньем
К себе так манят.
Они гладки как Солнце,
Как ветер ночной,
Они манят и манят
Своей красотой.
Как дети играют,
Все лица блестят,
Ну сколько же можно:
Все манят, манят.

НЕБЕСНАЯ НАТАЛЬЯ

Я доволен, что Вы поражены,
О чем прислали строчку мне,
Ведь лет уж пять, как я на воле,
Стреляю в томные сердца людей!

Пять лет – тот срок как я в разводе,
Живу и наслаждаюсь жизнью,
Дарю сердцам разбитым кем-то
Надежду умереть счастливым!

Как Ваш денек сегодняшний, скажите?
Что нового у Вас произошло?
Ведь я отсутствовал неделю – не судите,
В душе я верил, что вернусь ещё!

Вы не забыли юный трепет,
Мой жизнерадостный порыв,
Украсть Вас в мире напоследок
И жизнь прожить c Вами в любви?

Скажите мне, Наташенька, пожалуй,
Что я не буду брошен Вами,
Когда увидимся в свиданье скором
Улыбок наших опьяненных страстью?

Нет, Вы не правы, это лишь забава!
Все лучшее оставил напоследок я,
И так мне хочется от Вас услышать,
Что я тот парень, кто Вам нужен!

НЕБЕСНАЯ ЕЛЕНА

Я много в жизни написал
Стихов прекрасных, од созвучных,
И Вы моя, надеюсь, муза в жизни,
Которой посвящу я песню страсти!
Ах, что за чудное создание Вы!
И грация, и ямочки в щеках,
А как мне хочется, хотя бы на секунду
Стать их обладателем на час!
Елена, Вы небесны,
И сердце разбиваете мое,
Ведь Вы тот самый образ,
Что в детстве рисовал ребенком,
Любить, который хочется еще.

НЕБЕСНАЯ МАРГО

Антонов – живее всех живых!
Пусть говорят, что он уже не тот,
Но наш суровый день еще придет
В далекий час, свернув за поворот.
Как Вы, Небесная Марго?
Как самочувствие?
И что мне не звоните боле,
Я Вас обидел чем-то, обделил?
Вниманием своим жестоким?
Так если «нет», тогда чего же ждете,
Скорее наберите номер мой,
И голосом своим прекрасным
Меня возьмите в путь с собой.
Я улыбнусь, скажу, что Вы прекрасны!
Вы все ж стесняясь замолчите на минутку,
Но я пойму, что связь у нас плохая
И напоследок брошу трубку.

НЕБЕСНАЯ ВАЛЕРИЯ

Спасибо все же за слова,
Что Вы мне подарили страстно,
Спасибо, что Вы оценили,
Что я мужчина очень властный!

Когда увидел Вас я в первый раз,
Вдруг понял, что за истинная дива
Должна меня сопровождать
В дороге сложной, но счастливой!

Спасибо, Лера, что посвятили
Свой день общению с юным Сашкой,
Который пишет Вам творенья
Любви живущей в сердцах наших!

Спасибо Вам, Вы просто сказка,
Художник лишь ее допишет
Наполненной гуашью кистью,
На ватмане небесно чистом!

Я только завтра буду на работе
И сможем общаться с Вами лестно,
Ах, как небесны все ж бывают
Создания с именем Валерия!

НЕБЕСНАЯ АННА

Какая сказка наша жизнь!
Цените каждую минуту –
Она наполнена любовью,
Смотрите в оба и тогда,
Быть может схватите за руку
Того чернявого красавца,
Который может лишь общаться
Стихами бренными, и оды петь
Очам красивым, как у Вас,
Что так давно он хочет видеть.
И лучезарную улыбку -
Небесную, как Вы сама.
И взгляд Ваш на себе поймать,
Его поднять к зрачкам своим,
Пройти Остоженку обнявшись,
Узнав, что Анну все ж любил.

НЕБЕСНАЯ ДАРЬЯ

Я рад, что Вам приятно, моя Леди!
В журчанье нежности и ласки
Желаю только Вам купаться
Со мною вместе – снял я маску.

Но вряд ли кто-нибудь на свете
Так плачет сильно и смеется,
Когда он пишет что-то людям,
Но сердце даже и не бьется!

И Вам сказать мне боле нечем,
А где же «Саша, Вы безумны»?
Ведь я пишу Вам эти сроки,
Любовь вдыхая в тело грустно.

Но буду ждать, когда Вы позвоните,
Чтоб резвым солнечным «Алё»
Ответить Вам, и зарядитесь
Здоровьем, радостью со мной!

До глубины души польщен,
Что Вам пишу и мне приятно,
В свой дом, пожалуйста, примите -
Сказал бы я при встрече внятно.

Но говорю я Вам прощай,
У Вас есть от кого-то дочка,
Небесная Дарья, не серчай,
На этом ставлю все же точку.

НЕБЕСНАЯ ИРИНА

Ах, как заговорил Антонов!
Словами юного Шекспира,
Я так любил его стих в детстве,
Теперь свои дарю Вам, Ира.
Я сам не знаю иногда,
Но очень хочется, поверьте,
Припасть к одним, но навсегда,
Устам красивой доброй феи.
Я в поиске себя, в своем познании,
Но нужен берег страннику такому,
Который будет ждать всю вечность,
Идущую своим неполным ходом.
Вы так небесны, меня послушайте:
Всегда мы в жизни что-то ищем,
Бегом стремимся к идеалу?
Добавлю только, что на свете,
Нет ничего прекрасней Нимфы,
Которая твою вдруг схватит руку,
В ответ ей скажешь осторожно:
«Хочу почувствовать хотя бы на секунду
Тепло твоих изнеженных ладоней,
Прижать к своей и совместить
Две линии судьбы идущих вровень!»

Мррррррр! Я просто Кот!
Пришел сегодня в гости к Вам,
Я все хочу, не глуп и горд,
Могу царапать милых Дам.

Мррррррр! Я льстец большой,
Бываю славный, но я хам,
Угодник страстный Лавербо́й^[1],
Могу ласкать часами Дам.

Вы не откажите в моем капризе,
Багаж любви за мной огромен,
Я остроумен и с сюрпризом,
И взгляд всегда для всех бездонен.

Смеюсь чуть громче женских стонов,
Я слышал много их в постели,
Когда покусывал и шлепал
Своих избранниц на неделе.

Брезглив и малость прагматичный,
Серьезен, иногда смешен – бывает,
Я Лавербой простой столичный,
Узнав меня – не забывают.

Я просто Кот!
Я не подаррррок!
Я Лавербой!
Я – Александрррр!

[1] Лавербой от англ. «Loverboy» – бабник, донжуан; дамский угодник; красавец, красавчик.

Сегодня целовались в коридоре,
Вчера на лестничном пролете -
Следы влюбленных поцелуев
У лифта, в кабинете на работе.

Приходишь снова целоваться,
Лишь повод ищешь поцелую,
Обняв губами губы сладко,
Целуешь их – глаза вслепую.

Сотрудники на зависть чуют,
Что целовались всюду мы,
Но нам такое безразлично,
Ведь целовались только мы.

По телефону только поцелуи,
Кафе таят лишь отпечатки губ,
Мы целовались в туалете,
Прижав ладони наших рук.

Проснуться, чтобы целоваться,
Рождаться – сразу с поцелуем,
Заснуть, чтоб сладким сразу
Был каждый вдох при поцелуе.

И мирозданье нам на радость,
Как целовались всюду мы,
Дарует нам романтик шалость,
Чтоб целовались только мы.

Отблеск зеркал моей фотокамеры
С выдержкой в пару мгновений,
Образ твой украл объектив,
Запечатлев как есть, без стеснений.

На дисплей свой маленький вывел
Образ твой. На нем ты другая,
Не та, что стояла пред светом
Вспышки слепящей моргая.

Съемка крадет твою душу,
Улыбку, задор и веселье -
Ты теперь навсегда не такая
В жизни своей не весенней.

Признаться, глядеть приятнее на мир
Через квадратный окуляр искателя,
Он взгляд рассеяв, преломляет
Зрачок широкий созерцателя.

Мастер-фотограф, считая на диск
Фото твое, возрадует все же
Взгляд ненасытный его темных лик,
Что он видел тебя обнаженной.

Съемка портфолио в сути похожа
На съем девчонок распутных,
Желающих выглядеть лучше
В общении с мужчиной грядущим.

На долгие годы хранятся
Иллюзии камер крадущих,
Пока вдруг не надобно будет
Художнику выкинуть души.

Фото – это фантазия чья-то,
Каждый внес в нее лепту:
Модель – немножко веселья,
Фотограф – отснятую ленту.

То «Господне воскресенье»
Пасха русская встречала:
Новодевичья обитель
Был в избытке ночью зритель,
Лицезрел я всё вне храма.

Рядом судьбы проплывали,
Кто-то плакал, кто-то светел,
Крест накладывали ловко,
Отвечая разом громко:
«Господи, скорей воскреси!»

Кто в руке держал две свечки,
Представляя, что есть кто-то,
И желал в миру прощения,
Бедным больше угощения -
Говорил под нос несложно.

Холодал потока воздух,
Службу окруживший ветром,
Гаснуть свечи заставляя,
В спины стукаясь играя,
Хор окутав дымкой серой.

Руку поп давал на милость
Целовать старухам всяким,
Молодым пример даривших,
А с икон, в слюнях залипших,
Свет смешался с мраком тяжким.

Прославляли мощи чьи-то.
Я не знаю, зачем, кстати
Их касались люди жадно -
От такой любви досадно,
Что идет хранимым в раке.

Вспоминаю сейчас это,
Как стоял тогда у храма.
И смешно, что в воскресенье
Нахожу в стихах спасенье,
А пишу тебе их, Мама.