| Я не прощаю предателей, потому что сам не предаю!

Окрепли десна.
Я готов,
Жевать готов своих врагов,
Они как мухи липнут к телу,
Что в темных зарослях березы
Решило часик
Отдохнуть.
Открою рот,
Вам плюну вслед,
Затухший с виду
Бутерброд,
А красный новенький
Плед
Одену я в 17 лет.
Колодца люк
Откроется пред следом,
Вы упадете под него,
И жалкий стук
Подавлен будет пледом,
Врагов задушит
Всех до одного.

Белая девочка со взглядом манящим
Губы мои наполняет любовью,
Солнце она, звездочка неба,
Лето желанное по имени Света.

Свет облаков, свет поднебесья,
Радуга жизни, любовная песня,
Сон-наслажденье, райская птица,
На прелести это хочу я жениться.

Возьми меня к себе в поло́н^[1]
Жестокий, гнусный и слюнявый,
Заставь молиться на свой лик
Прикрытый тюлю с бахромой багряной.

Садовником проснусь однажды,
Оденусь дряхло и сад в плену создам,
Спою учтиво гимн для Басиле́вса^[2]
О том, как сына потерял Ада́м^[3].

Голодным стану, но очищусь,
Покорным, кандалов не замечая,
Пройдусь по полынье реки бурливой,
В загул рвануть с конём мечтая.

Ро́бу украшу весной одуванчиком,
Выживу, путь сверху вниз и назад
Взлёт еще выше в небо заманчиво
Играть, не сдаваясь, с судьбою в Ловза́р^[4].

Лето окутает травами чи́ны^[5] теплыми,
Валяться можно, до луны не вставая,
Прокрался в ущелье дорогами горными,
Предков следы распознав под камнями.

Перо упавшее с крыла могучего орла
По ветру полетело вдоль Армхи́ Джера́ха^[6],
Меня пленного укрыло от врага,
Дав шанс на день, спастись от краха!

А в Солнечной долине^[7] и как прежде
Века повисли на хребтах родимых,
Но все же помню, что совсем недавно
В плену оставил сад рукою возводимый.

Молва моя неслась в аулах о свободе.
Сплела послаще аромат, напев народу грёзы,
По вскопанной земле вела скорее от поло́на,
Где узникам лишь Боги дарят розы!

_____
[1] Поло́н – плен.
[2] Басиле́вс – титул византийских императоров.
[3] Ада́м- первый человек, сотворённый Богом. Упоминается ввиду убийство А́веля братом Ка́ином.
[4] Ловза́р – разновидность вайнахского танца.
[5] Чи́на – род однолетних и многолетних трав семейства Бобовые, распространена на Кавказе.
[6] Армхи́ – река в Ингушетии, приток Терека, находится в Джера́хском ущелье.
[7] Солнечная долина – так называется ущелье Армхи́.

Жизнь переменчива:
Сладка! Горька!
Ужасна! Печальна!
И опасна.
Живешь мечтою о небесном,
А мир в ответ сгущает краски
И стреляет по сердцу помидорами.
Ах! Я Вас так не понял!
Теперь же безоружен!
Я холостой патрон в обойме жизни.
Все годы муторно, шаг за шагом,
Стараясь сделать.
Сильнее, я уходил в себя!
Закрыл дверь, ключ выкинул!
Но Вы ее отворили!
Вы прошли сквозь нее!
Зачем же, скажите, Вы сорвали
Дверь с петель?
Теперь же просто дует!
Окон нет, а холод веет!
Бьет в тело, пытаешься укрыться,
Но бесполезно – Вы победили!
Злорадствуйте! Вы все еще в фаворе!
Зачем же опускаться так мне было?
Ведь знал, что будет очень больно.
Я ждал не Вас, но Вы меня убили,
Сказав слова вранья.
Солгав однажды – не вернешь!
Будешь вечно врать. Но все вдруг
Станет всем известно.
Но мне за что такие чувства?
Я просто был закрыт,
В стене надежной замурован,
Но Вы вошли в мой дом,
Разрушив статуэтки,
Побив фарфор и написав на стеклах
Свое “Люблю”!
Я не смогу убраться!
Мне нужно много время!
Его теряя, себя я забываю!
Прощай мои дела насущные.
Но двери я закрыть пока не в силах.
Да и зачем! Сорвете их Вы снова.
Войдете. Смеяться будете нахально.
А я буду счастлив! Отвечу Вам слезою!
Пущу из карих глаз все переживание,
Которое вернется к Вам
С солнечными лучами, разрушив мой мир,
Мы вновь останемся одни,
Вы скажете, что я безумен! Спасибо Вам!
Вы научили меня! Любить Вас вечно буду!
Я полон сил и мир мой мне не нужен.
Нашли на голове моей Вы волос
Седой. Но я же молод!
Я темной крови, армянской
Полукровной. Я чувствую ее,
Когда идете Вы по миру,
Стуча уверенной походкой
Безразличья. Боязни снять вдруг
Свое надменное лицо!
И как Вы можете заметить,
Вопреки всем стал мудрее
Я полюблю Вас в тридцать
Тысяч раз сильнее.

Нам выпала удача
побыть наедине впервые,
неловко было,
и еще стеснялась
тогда играть на ролевые.

Та роль, что ты сыграла,
Актрисам тяжела была,
Но всем так было интересно,
Что буду делать после я,
Ведь зачастую лишь смешно,
Но в этот раз я не играл
И был серьезен, трезв,
Расчетлив и любезен,
Для ночи даже резв,
И диалог наш был полезен.

Вопрос – ответ,
Желанье – исполненье,
На ложь – обман,
На нет – прощенье.

Так, правда или действие?
Вопрос? Когда разденемся?

Ты мог бы…ты могла бы -
условности,
одни они,
Отвечу сразу «да» -
неловкости
от этой болтовни.

Нам нет преград,
Я видел в темноте
Горящий взгляд,
Поймав на наготе,
Слова, что так хотят:

Так, правда или действие?
Второе? Ну, разденьтеся!

Со мной играешь,
Вопросы задаёшь,
Искру кидаешь,
Ногою губы трёшь.

Вопросы, действия, ответы -
Становится яснее «как-зачем»
В глазах другого человека,
Игрой который манит в плен.

Так, правда или действие?
Скажи второе, будет весело:

Лежать в ногах,
массаж ступней,
их целовать,
а мне больней
соски кусать,
ладонью бей,
любить в словах.
в ответ на «Ах!».

Надеюсь, ты запомнила,
Захочешь сыграть снова,
Ведь каждый новый раз,
Похож на первый словно,
Как будто в точке ноль,
И надо знать кто твой,
Кто так хитрит, кто врёт,
Какую кто играет роль.

Так, правда или действие?
Давай теперь оденемся!

1.
Нет, и не бывать такому в жизни боле!
Предательство, я рад, что еще молод.
Прекрасно отпустить того,
над кем ты властвуешь изрядно,
пока предать он может мало,
и не видать ему большого,
что будет в будущем изрядно.
А ложь – твой метод на его уста,
он – человек, шипит от зависти душа,
порой мне кажется, он просыпался,
не мог уснуть, всё думал «как же быть?» -
не мудрость двигала той ночью,
а алчность и желанье сильных бить,
точнее, тех кто станет сильней очень.
Таков расклад – афёру можно провернуть,
где деньги – совесть спит, но она есть,
поэтому когда на дно опустит,
он сможет руку протянуть,
но и затем спокойно снова бросит.
Дай только повод, план уже написан,
предателям даруется с рожденья он,
еще когда на первых классах жизни,
завидуя, соседям жадно смотрит в дом.

2.
Но не бывать такому в жизни боле!
Предательство, даруешь опыт боли.
Болезнь, с которой ты заходишь в дом
к тому, кто сносит тебя, дает ночлег,
а спит когда, ты в его сердце шаришь,
даруешь сны: он там король и будет править,
но должен совершить поступок легкий:
договориться с матерью природой,
что выживает лишь сильнейший,
и надо первым нанести удар,
чтоб конкурент другой не обскакал.
Но жертва вы – предательств стая
уже сомкнула вокруг цепи,
а я лишь искушенье, дверца Рая,
которая захлопнулась навеки.
Наличие сего вокруг – рассказ о том,
как я на правильном пути вперед иду,
пусть оступаюсь в поле грязном,
и вы, как показатели успеха моего
становитесь, разинув рот, в туннель:
на стенах колья с вашими детьми,
и в ужасе том слышишь стук капéль
кровавый стекает с трупов номер три.

3.
Всё, не бывать такому в жизни боле!
Предательство, умрешь тогда доколе?
В тех чарах мутных смут и мрака лжи
есть стар и млад, есть друг и враг,
кто ближе – заблужденье, каждый врун,
но если женщина – коварней будет,
прельстит, убьёт – как самка паука,
когда все получила, и плачет-плачет,
что еще не всё взяла, но жизнь одна,
теперь же надо искать новых, значит.
Скажу, что жадность и любовь останутся,
пусть даже человек исчезнет по задумке
творца, заставит Он всех нас проснуться,
покажет мир другой, и мы не те там,
как есть сейчас, так жалко – я не плох,
но не хочу, чтоб были там иуды…
Прощай, обман – греховный мир,
красавицы в нем были лишь суккубы.
А дети, их родители – тьма-тьма какая,
бывает ненавидят, но живут – святые,
прикрыли благоденствием свой страх,
но их предательство конечно вскормит,
затем в могилу, и на Суде том будет крах.

4.
Да, не бывать такому в жизни боле!
Предательство, что в рану вместо соли?
Готов всегда увидеть твой кинжал,
обычно в спину его колют, как Брут
в любовника мамá: он закричал,
затем пять раз сильней ударил,
и Бог его отправил в девятый ада круг.
Но в жизни милосердие со мной идет:
предательств чернь – нет двери в сердце,
успех мой – цель твоих проклятых слуг,
они шумят, поют, мне говорят, что друг,
кусают ногти в предвкушении победы,
ха-ха! – я ж недоступен, и лишь играюсь,
дурачусь, иногда, веду нелепые беседы,
потом смирено в тишине пред Богом каюсь.
Хотя зачем я так хвалюсь? ведь ты хитрее
и носишь новую игру, теперь уже наверняка
чтоб победить, но я не сплю – а это тяжко,
и не боюсь коварства, тех мразей жалко,
что мерзнут, ждут, но умирают недостойно,
всё ожидая лучшего, и с возрастом слабея,
судьба становится совсем невольной,
и примеряет кровавый пояс Толомéя.